Те, Кто Живут Давно. Первое дело Рэдмаунта

Надо попросить у Гатто выписку по делам о нападениях диких животных, он наверняка что-то откопает.

Интересно, хотела бы Майра нарисовать отрубленную голову огромной рептилии? Не буду спрашивать, а то разволнуется, опять давление подскочит. Но, что-то мне подсказывает, что она не отказалась бы создать подобный натюрморт (на полях жирно обведено карандашом «Сам отруби и нарисуй, умник!»).

Мисс Розен четыре раза переезжала за эти годы, но Рэдмаунт был частым гостем во всех её мастерских. Его поражало обилие красок, необычных предметов и запахов, огромные окна или стеклянная крыша, стопки шершавой бумаги и жёсткие холсты! Мозаичные вазы и тяжёлая ширма с неровными вставками из цветных стёкол. Веера и лёгкие шёлковые занавеси, лампы и масса различных свечей.

А какие интересные люди приходили к Майре! Актёры в странных костюмах, неземной красоты девушки, Розен позировали люди без рук или ног, великаны и карлики. Тед удивлялся этим персонажам, и радовался, когда ему разрешали посидеть и послушать разговоры, его угощали засахаренными фруктами, рисовали, но потом забывали о его присутствии.

Именно Майра учила его наблюдать и запоминать, мисс Розен много работала и не могла отвлекаться на ребёнка, когда он приходил в студию. «Медвежонок, у тебя хороший глаз, надо тренировать память! Посмотри, посчитай, сколько синих предметов в комнате, и запомни, где они стоят, а я потом поменяю их местами, и ты всё исправишь».

Она научила его обращать внимание на мелочи, запоминать и сопоставлять. Розен выручал взгляд художника, она придавала значение цвету и форме, пропорциям, а Тед искал логику и связь между предметами и явлениями. Сначала это была игра, потом повзрослев, он стал анализировать, мимоходом замечая Майре о модели:

– Она сегодня плохо стояла на натуре, потому что думала только о том, вернётся ли её парень, или нет.

– С чего ты взял?

– Заплаканная, вчера явно накурилась. Пока трепалась, упоминала его семь раз, слишком старается выглядеть беззаботной. Она вертелась, чтоб видеть телефон, ждёт, что он позвонит. За две недели она трижды меняла цвет волос, думала, что внесёт новизну, и парень останется. Жалкая.

Серая тетрадь.

Майру повёз в Испанию очередной поклонник. На неделе надо не забыть зайти к ней и полить цветы!(подчёркнуто)! Идея – останусь там поспать послезавтра и в четверг! Глэдис хватит сообщения, она всё равно не поймёт, что меня нет дома, не станет меня искать. Снова поругается с воображаемым мужем, будет смотреть сериал и чувствовать себя счастливой…

Интересная мысль: мать в мире больных фантазий более полноценна и удовлетворена жизнью, чем я здоровый и нормальный (сверху мелко подписано карандашом «кто тебе сказал, что ты нормален?»)

«Эх! Если бы не задержался у кофейного автомата, не столкнулся бы с Митчеллом».

Тед с досадой сжал картонный стаканчик и шоколадку, когда Фил перегородил ему коридор своими широкими потными объятиями. Фил Митчелл был громила и главная шестёрка Уилкса, выгодно оттеняющая его, и выполняющая сомнительные поручения.

– Тедди, не торопись! Поехали с нами, ребята грузятся в фургон! В парке на Вермонт Плейс заметили нашего монстра! Билл искал тебя.

– Нет, спасибо, я лучше на перекрёстке постою, – Рэдмаунт сжал губы. «Надо его послать, пусть отсосёт своему шефу!»

– Не ссы! Ты же типа в команде Билла! Поехали. Я тебе запасные трусы возьму! – Заржал Фил.

Громила крепко взял его за плечо и повёл к выходу. «Ну почему я снова молчу и соглашаюсь?!» – злился Тед всю дорогу.

У ворот Хайленд парка стояло уже пять машин, копы проверяли фонарики и оружие. Билл важно инструктировал, с какой аллеи кому заходить, постоянно путаясь в сторонах света на карте.

– Охрана уверила, что публику эвакуировали. Где Рэдмаунт? – обеспокоенно оглянулся Уилкс. – Тед, ты со мной идёшь вокруг Риджвуда, где лодки, вот тут в центре.

«Откуда в нём столько амбиций при отсутствии каких-либо талантов, кроме хитрожопости и высокопоставленных родственников?! Ни на что один не способен, придурок, интересно, на свиданиях с женщинами его тоже кто-то дублирует?» – язвительно прищурился Тед.