Те Места, Где Королевская Охота [Книга 1] (СИ)

— Мне щекотно, — услышал он. — Чулок…

Он замер, почти не понимая — и тут же радостно, свободно рассмеялся. Тихо рассмеялся — ведь ничто не было нарушено.

— Что же ты не сказала… моя, — произнес он с легкой запинкой.

— Я не хотела тебе мешать, — пальцы нежно провели по спине вниз и вернулись к плечам.

Ему вдруг стало легко.

— Мне? — переспросил он почти игриво. Привычно, глупо, выжидающе.

— Нам, — сказала она так просто, что он невольно обнял ее, чуть, бережно, прижал к себе и отпустил.

Она поняла, она все поняла…

Что–то прошло, что–то небесное, неземное. И что–то осталось.

Хастер вдруг подумал с неким сожалением: и что я не биолог? Мог бы и тоньше к этому подойти. Хотя зачем? Ведь все так естественно. Прошло? — Повторится, не может не повториться.

И тут же в голове глупо и несвоевременно промелькнуло: а ведь повториться может только с ней. Ни с кем больше… Ну и хорошо, решил сразу он, ну и не хочу больше ни с кем… И снова что–то холодно трезвое: а с другими–то? А с другими, загнал он дурацкое поглубже, будет другое. А вот это — оно, мое! Он был в этом абсолютно уверен. Он не хотел другого…

Под ним плавно ожила грудь.

— Тебе тяжело? — встрепенулся Хастер, выгоняя прочь дурные мысли.

— Немножко, — виновато дохнуло в ухо. И тут же пальцы сжались, останавливая даже не начавшееся движение, предупреждая его: — Нет. Побудь во мне еще.

Хастер расслабился, но все же нечувствительно нависнув над ней.

Она серебряно засмеялась, поняв:

— Мне не тяжело, глупый. Мне приятно. Я тебя люблю.

Он нежно чмокнул ее в ухо. Хорошо!

17

Герцог Садал появился в «Ежике» один, оставив княжну Зэйне в компании подружек ее детства, которые, демонстративно пренебрегая навязанными обычаем кавалерами, собрались отпраздновать встречу в гостинице «Королевский герб»: «У нас девичник, сударь, — сказала одна из этих провинциальных жеманниц, — кавалеры нам не нужны». «Вот и хвала Небесам», — донельзя обрадованный подобным оборотом дела, подумал герцог, а вслух, конечно же, выразил сожаление, вежливо простился с дамами и поспешил к «Ежику», где его ждала куда более приятная компания, чем куча старых дев.

И там его ждала жена.

Трактир, рекомендованный дядюшкиным подчиненным — как его?.. а, Рет — Ратус! — оказался местом довольно подозрительным, стоял на отшибе, и герцог, пожалуй, никогда бы не выбрал его, находясь он в других обстоятельствах. Не то что бы он оказался грязным притоном — нет, в этом «Ежик» упрекнуть было нельзя: здесь было чисто, народу в зале было немного, и публика, в общем–то, зале подобралась по виду приличная, хотя какая–то случайная…

Хозяин встретил герцога внимательным взглядом и тут же, выйдя из–за стойки, подошел к нему:

— Герцог Садал, если не ошибаюсь? — обратился он с поклоном.

Герцог кивнул.

— Прошу вас, сударь, — повторно поклонился хозяин, пропуская герцога. — Вас ждут, я провожу.

— Господин Рет — Ратус уже здесь? — спросил герцог.

_ Не могу знать, — уклончиво ответил хозяин, — но вас ждут в Розовой гостиной.

Раздражение герцога возросло, и он бы с удовольствием высказал его Рет — Ратусу.

Однако в Розовой гостиной герцога встретили другие люди, которых он никак не ожидал здесь увидеть.

— Герцог! — как чертик из коробочки выскочил из кресла навстречу Садалу Шут Императора. _ Рады видеть! Заходите, посидите с нами!

Герцог поморщился от неприятной неожиданности, но с Шутом Императора очень–то не поспоришь. Делать было нечего, пришлось войти и сесть в предложенное неудобное деревянное кресло — прямо напротив камина, однако довольно далеко от него, так что и тепла не чувствовалось, только свет в лицо. Герцог толком даже не сумел рассмотреть некоего господина, устроившегося куда более удобно, возле самого камина, и неторопливо помешивающего угли. При появлении герцога он не то чтобы не встал и представился, а даже не прекратил своего неспешного занятия, чем раздражил и насторожил того — немного было людей в Империи, которые бы осмелились так вести себя в присутствии герцога Садала, а этот тип в коричневом…

Додумать герцогу не удалось. Мысль перебил Шут, с ногами забравшийся в свое кресло и скорчившийся в там нелепой позе.

— А не расскажите–ка нам, друг мой, что это за история с вашими женами? — заговорил вдруг Шут издевательски–любезным тоном. — Сколько их у вас — две? Три? А может, десяток? Решили следовать махрийской моде и завели себе гарем?

Герцог глянул на темный бесформенный силуэт Шута, вырисовывающийся на фоне камина.

— О чем это вы, дражайший? — с брюзгливым недовольством сказал он, и, давая выход накопившемуся раздражению, выкрикнул: — Что тут вообще происходит?! Я должен был встретиться здесь с…

— А сами вы случаем не махриец, а? — продолжал Шут. — Или в родне у вас…

Этого уже выдержать герцог не мог. Он резко встал и, зло глядя на Шута, твердо выговаривая слова произнес: