Te quiero "моя малышка" (СИ)

Ты просто не можешь представить о чем я сейчас тебе расскажу! – у меня самой шок еще не отошел. И я все еще сомневалась.

Могу! Рассказывай!

=

POV Мия.

Предсвадебный мандраж и паника свойственны практически всем невестам. И самая распространенная причина переживаний — желание все контролировать. В моем случае, это не было исключением.

Бедный Ману, не знаю, как он терпел мое поведение. С одной стороны, я не хотела пышного торжества, а с другой стороны, оно таким само собой обещало быть. Наши многочисленные друзья и наш веселый коллектив в общем количестве составляли примерно двести человек. А это уже не мало и естественно исключали скромное венчание и фуршет. Ману и слышать не хотел о предложении просто расписаться в муниципалитете. Он требовал венчание и церковь, а также банкет на двести персон.

Мой жених такой забавный. Требовательный, настойчивый, строгий с одной стороны и добрый, мягкий, с другой стороны.

Помню, как мы с ним возобновили наши отношения. Марисса пищала от моего рассказа в буквальном смысле этого слова.

Первые признаки внимания Агирре начал проявлять сразу после отъезда Мариссы. Сначала, я думала, что он беспокоится за своего друга. На Пабло тогда лица не было. Он пытался держаться также, как и раньше, но я давно знаю блондина. Все его движения, улыбка, глаза, манера разговора, говорили мне о том, что он глубоко несчастен и убит. Честно признаться, я готова была убить сестру за то, что она его оттолкнула.

Ману в этот период часто вызывал меня к себе и спрашивал про мои статьи, а потом начал задавать вопросы о той жизни, которую мы вели в штатах.

Когда я спросила, напрямую, с какой целью он интересуется, он ответил мне, что хочет понять почему Андраде стала такой. Меня это задело, и мы сразу же зацепились на словах. Слава Богу, на работе наша ссора никак не сказывалась.

После того, как Бустаманте ушел с нашей редакции, мы с Агирре стали цепляться еще чаще. Но радует, что не при людях, а наедине. Вызывать меня по утрам и выводить меня из себя, стало лучшим хобби для мексиканца. Вроде бы мы не переходили на личности, но слова всегда задевали меня за живое. Я чувствовала, что скоро на его симпатичном лице появятся внезапные следы от моих ногтей.

Одним таким утром, наш мексиканский шеф вызвал меня, чтобы сообщить, что урежет мне премию, за мнение в статье. Я была в бешенстве. А потом на совещании он прислал мне сообщение с приглашением поужинать вдвоем. Благо возможности мобильного позволяют послать знак «фак ю» в ответ. Это было сделано мной автоматически, и я уже корила себя на невоспитанность, как увидела, что Агирре искренне смеется от моего ответа. Первая моя мысль была – болван!

Неделю он мучал меня приглашениями, а потом отстал. По утрам к нему стала заходить Катрина и через неделю я уже наблюдала, как она заносит ему кофе и надолго задерживается в его кабинете.

Однажды чуть не свалилась со стула, пока пыталась выглянуть сквозь жалюзи, чем они там занимаются. В эти моменты, когда любопытство распирало меня, я жалела, что Марисситы не было рядом. Она у меня такая простая и наглая, могла запросто зайти в кабинет начальника и прикинуться, что что-то там забыла. За две недели я измучилась настолько, что понимала, что еще чуть-чуть я выдерну у Катрины все ее крашеные космы. Идиот Агирре продолжал за это время пялиться на меня и звать при этом к себе нашу блондинку по рекламе.

Потом я осознала, что возможно он не мой человек и я держусь за старые чувства. От признания данного факта не было больно, было одиноко. Не вникая в тему совещания, я писала сообщение сестре. И вдруг я получила сообщение от Мануэля! Оно было коротким, но настолько содержательным, что я чуть не подпрыгнула на месте.

«Я помню все! И наш первый поцелуй у меня в зеленой комнате!» писал мне Агирре. Я выбежала из конференц-зала и долго сидела в туалете. Он нашел меня. Даже не сказал ничего, а просто прижал к себе и страстно поцеловал, а я дрожала, как в свои пятнадцать лет.

Так смешно сейчас вспоминать о том, как я глупо себя повела после этого. Я сбежала от него тогда, а потом пару недель избегала его общества. А еще ведь, упрекала Мариссу в том, что она боялась любви с Бустаманте.

В конце концов, Агирре приехал ко мне домой и не уехал. Вот никак не смогла выпроводить его за дверь.

Говорят, мексиканские мужчины горячие и страстные и способны на очень сильные чувства. Не почувствовать это невозможно. Мой Ману только внешне похож на хладнокровного спокойного парня, а внутри он жаркий, как своя страна.

С того дня, как у него получилось остаться у меня, он умудрялся оставаться каждый день.

Когда мы вместе были у Мариссы в Мехико я убедилась в суждении, что "дети для мексиканцев – это по-настоящему цветы жизни". О том, что Ману будет великолепным папой я наглядно увидела сама. Андраде же была такой счастливой мамочкой, что я тайком пустила слезу.