Те странные пути... (СИ)

   Опустошённая, она сидела на холодном каменном полу, смотрела в ничто... Слёз больше не было. Лишь бессмысленно раскачивалась всем телом, опираясь ладонью в пол. Но видела всё ту же ночь, в которой, удаляясь, исчезали призрачные зеленые отсветы.

   Кто-то поднял её, вялую, как тряпку, чуть подбросил, чтобы на руках она безвольно сложилась. Теперь нести её легче. Понимание отдельными деталями падало в её внутреннюю пустоту, постепенно наполняя её обыденными звуками и жизнью.

   Совсем пришла в себя, сидя на скамье у стены. Будто только что глаза открыла. Поморгала, восстанавливая зрение и сознание. Тот же целительский зал. Только народу меньше. И она... Не просто сидит, а привалившись к чьему-то дрожащему плечу. А с другой стороны кто-то ещё, кто обнимает её и гладит по голове. И вздрагивает от плача, тихонько скуля... Метта. Ксения с трудом подняла голову от плеча плачущей Чары и повернулась к волчице. Встретились глазами.

   - Я не хотела-а... - проскулила Метта. - Я не виновата - меня ранили! Я не хотела уходить - он велел!

   Прошло немало времени, когда к ним подошли Шилох и Мори, а между ними - Адри-Семела. За ними - Сиринга и Рубус. Эльфы тоже чувствовали себя виноватыми, что им не дали остаться в бою до конца. Сиринга потерянно сказала:

   - Они ушли и увели... Ворота сейчас забили всем, чем только можно. Говорят, там был тот самый маг, продавшийся верховному демону. Он это всё и проделал.

   - Сколько воинов взяли? - равнодушно спросила Ксения.

   - Человек тридцать вместе с волками-оборотнями. До завтра они здесь не появятся.

   - Да, ритуал обращения в демонов очень долгий, - тихо подтвердил Шилох. - Но князь собрал всех, кто остался, и сам руководит ими при воротах.

   - Этого мало, - мёртвым голосом (сама услышала - сама назвала) откликнулась Ксения. - Мне надо выспаться. И я разыщу в вашей библиотеке тот ритуал, который нам нужен! Ад... Семела, помоги встать.

   Помогла ей Метта. Несмотря на колотую рану по плечу, кажется, волчица решила стать подмогой для Ксении. Она обняла женщину за талию и вместе с нею пошла к выходу из зала, который, казалось, притих с того мгновения, как у Ксении началось жуткое предвидение. С другой стороны шла Адри, готовая подхватить её в любой момент.

   - Что сказал князь? - ровно спросила Ксения.

   - Обрадовался, - негромко сказала Адри. - И сказал, что даст мне время, чтобы я сумела привыкнуть к нему.

   - Чего - чего, а времени у нас полно, - печально заметила Ксения. - Пока война...

   - Ты зря так говоришь, - возразила та, нервно сжимая руки. - Найдёшь ритуал - нам его ещё подготовить надо. Свободного времени точно у нас нет.

   В комнатах Шилоха её уложили на кровать и заботливо укрыли не одеялом, а чьим-то плащом - на меховом подкладе. Она закрыла глаза, слыша тихий говор, но не понимая его в комнатах и за ширмами, и задремала. Но, как только в главной комнате потушили свечи и убрали в коридор факелы, Ксения резко проснулась. Открыла глаза и уставилась в высокий потолок. "Корвус, мой Корвус..." Горячие и жгучие слёзы облили лицо и подушку. Пытаясь не шмыгать, не всхлипывать и не поворачивать головы на холодное, мокрое от слёз пятно рядом с щекой, она просто лежала, чувствуя щекочущие мокрые дорожки по лицу, - и "смотрела" в лицо Корвуса. "Как ты там без меня..." И снова старательно гнала от себя воспоминания о том, что должно быть первой ступенью на пути к превращению в демона-оборотня. О том, что сначала все попавшие в плен получат смертельную рану. А потом перестанут сознавать себя людьми... Новый приступ беззвучного плача. Снова опустошение, переходящее в темноту...

   Сидя на корточках у порога в библиотеку, Ксения размышляла о глубоком, но коротком сне... Она проснулась в кромешной тьме и поняла, что спала мало. Но сна - ни в одном глазу. Когда в комнате стали видны едва уловимые глазом линии, она села на кровати и попыталась вспомнить расположение всех дверей. А когда вспомнила, представила себе все те вещи, которые могут попасть под ноги. Появились сомнения: может, дождаться, пока проснутся другие? Ну, чтобы не будить всех резким звуком упавшего предмета, например?

   Как у неё только сердце не разорвалось, когда её свешенной с кровати ноги коснулось что-то мягкое и тёплое!

   Но впечатление оказалось знакомым. Когда Ксения привела в порядок дыхание, она одними губами произнесла:

   - Буран...

   Тёплое и мягкое проехалось по ноге. Про пса она забыла. Дети просили оставить его у Шилоха, но старик наотрез отказал в их просьбе. Кажется, пёс сам нашёл дорогу к своим маленьким хозяевам?

   Ксения встала и, почти не нагнувшись, погладила собаку. Большой... Они так пообщались безмолвно, и вскоре пёс, слегка направляемый Ксенией, пошёл к библиотеке. Ксения оказалась права. Буран и правда обходил некоторые места, слегка уворачиваясь от них. Наверное, здесь стояли ширмы, а то и ещё что-то.

   Глубокий сон. Где-то она читала о нём, что это сон, которым стоит лишь забыться ненадолго, и человек свеж и бодр, словно проспал всю ночь. Может, это и правда так, Ксения-то себя ощущала выспавшейся.