Те же и Скунс

– Верным курсом идёте, товарищи, – пробормотал он, глядя, как пролетарии, одолевая сугробы, неуклонно продвигаются к «Форду». На автовокзале и кругом уже вовсю горели фонари, и мысль о трёхчасовом – самое меньшее – путешествии по заметённому снегом шоссе никакого энтузиазма не внушала. Так что, коли не получается закрыть глаза и открыть их уже дома, лучше бы всё началось – да и кончилось – побыстрей…

Тележка едва не перевернулась, минуя угол кафе, но всё-таки миновала его. Стало ясно, что ошибки никакой нет и восемь контейнеров предназначены действительно для «Инессы». Снегирёв выскочил наружу и раскрыл заднюю дверь, а Женя занялся бумагами.

Когда они выруливали с площадки, Женя, сидевший на председательском месте, кивнул Алексею и ткнул пальцем через плечо – в сторону стекла, отделявшего кабину от грузового отсека. Отсек был способен принять тонну с лишком. Небольшие контейнеры сиротливо ютились в уголке, занимая едва четверть пола.

– И за таким фуфлом, – сказал Женя, – гнали к чёртовой бабушке, да ещё… ждать до упора…

– Ты вчера в это время таблетки глотал, – посмотрел на часы Снегирёв. – Лекарство-то с собой не забыл?

До Кингисеппа добрались без приключений. Алексей позвонил в дверь квартиры на улице Карла Маркса, и ему открыла Таня.

– Ой! – разом обрадовалась и огорчилась она. Уж верно, ждала запропастившуюся тётку, но и попутчики сдержавшие обещание, были весьма даже кстати. Девушка обернулась к соседке, вышедшей в прихожую следом за ней: – А вы говорили, не приедут!

Таня была одета в коротковатые и широкие для её стройных ножек рейтузы, позаимствованные, видимо у той же соседки.

– Я смотрю, не пришла ваша тётя, – сказал Снегирёв. – Ну как, надумали с нами в Питер? Карета внизу…

– Деточка, оставайся, – закудахтала хозяйка квартиры. – Переночуешь, а завтра уж как-нибудь…

Она была женщина здравая и, конечно, не хотела на ночь глядя отпускать девятнадцатилетнего ребёнка с двоими непонятными шоферюгами. И поди докажи, что с этими чужими мужчинами девочка будет в большей безопасности, чем у себя дома.

– Да ну что вы, Анна Тимофевна, неудобно, ребята специально заехали… Я сейчас, только ботинки надену!

– Хоть лисапет-то оставила бы… – уже вслед Танечке и Алексею сокрушалась соседка.

Обычно Женя сидел за рулём совершенно расслабленно, удобно откинувшись к спинке. А теперь он вдруг понял, что вцепился в руль и наклонился вперёд, словно это могло помочь рассмотреть хоть что-нибудь впереди. В темноте, да по скользкой дороге, практически порожняком, да сквозь метель, ощутимо толкающую в борта… Женя был не в настроении рисковать – ехал медленно и со всей мыслимой аккуратностью, но полностью избавиться от напряжения не удавалось.

Он неплохо знал Таллинское шоссе, и данное конкретное место всегда ему нравилось. Дорога здесь довольно резко петляла, а по сторонам стояли громаднейшие старые ели. Быть может, чаща продолжалась паршивенькие сто метров – что за беда? Вообразить, будто едешь, как в детстве, на Карельский на дачу, тем не менее удавалось…

Завидев из-за поворота синие проблески милицейского маячка. Женя первым долгом решил, что впереди случилась авария: должно быть, какой-то лихач неумеренно разогнался и вылетел с виража на природу. Потом в лучах фар возникла фигура гаишника, закутанного в длинный клеёнчатый плащ. Требовательное движение жезла заставило микроавтобус свернуть на обочину.

И одновременно с этим откуда-то снизу (почему снизу…) прозвучал свистящий шёпот Снегирёва:

– Женька, смотри в оба! Это не менты!.. Женя скосил глаза. Оказывается, Алексей успел сползти с сиденья и утянуть за собой пассажирку. Та наверняка горько жалела, что не осталась с гостеприимной соседкой, но, как говорится, попал в дерьмо – не чирикай. Она и не чирикала. Скукожилась на полу, тесно прижавшись к Снегирёву, и была готова быстро и беспрекословно исполнять любую команду.

– Тяни время, – успел ещё шепнуть Алексей. Расспрашивать, что у него на уме, было недосуг, да подобной мысли у Жени и не возникло. Время вдруг совершило необъяснимый скачок; чеченцы Мусалиева переоделись питерскими гаишниками, а «дядя Зуй», полностью сменив имидж, перекрестился в Алексея, но от этого ровным счётом ничего не изменилось. Женя врубился в боевую обстановку с лёгкостью, которая при других обстоятельствах изумила бы его и заставила поразмыслить – в частности и о том, с какой это стати случайный напарник вдруг взялся командовать операцией… По счастью для них обоих, в данный момент и на это не было времени. Приказ услышан, приказ понят – действуй!

И Женя стал действовать. Он схватил документы и выскочил из кабины. И, уже захлопывая дверцу, услышал, как негромко щёлкнул замок с другой стороны.

– Това-арищ начальник… – первым обратился он к подошедшему офицеру (или не офицеру?..), угадывая, заметил ли тот. Нет, не заметил – против света да в затемнённой кабине…