Те же и Скунс

— Изгадал изгадаш шмей рабо, — сами собой пробормотали её губы начало молитвы. — Бетлмо дивро хирхей веяцлихь малхусей…

После гибели Кирочки такие вот внезапные бури приключались почти каждую осень — как, впрочем, и ранее. Но чтобы именно в тот самый день…

Незадачливая велосипедистка сидела в кабине «фордика» между Женей и Снегирёвым. Она глотала обжигающий чай, стараясь не расплескать его при толчках себе на колени, куталась в тёплое одеяло и с огорчением чувствовала, как пропитывает его влага с её вымокших одежонок.

— Отчаянная вы девушка, Танечка, — ласково выговаривал ей Женя, сидевший по-прежнему справа. Временами, когда машину мотало, Таня сквозь одеяло задевала его коленкой. Сначала она старательно отстранялась, потом перестала обращать на это внимание.

— Да я сюда уже ездила… — смиренно оправдывалась она. Ей очень не хотелось выглядеть легкомысленной авантюристкой. — Сегодня с погодой просто не рассчитала. Обещали же к вечеру…

— Танечка, никто не сомневается в ваших спортивных талантах, — сказал Женя. — Я совсем не про то. Вы же взрослая девушка, понимаете, сколько выродков развелось. В один миг с велосипеда собьют…

— А пускай попробуют! — неожиданно воинственно ответила она. — Вот уж чего не боюсь. Я на нож ходила. У меня синий пояс по таэквондо!

— Вопросов нет, — скосил глаза Снегирёв. — Куда поворачиваем, командир? Прямо в Турцию или сначала в Стокгольм?..

Все трое расхохотались.

— Я перед вами, Танечка, просто преклоняюсь, — подумав, сказал Женя Крылов. — Жалко, вас с нами не будет, когда обратно груз повезём, уж точно никто сырки бы не отнял… А вообще, знаете, есть у меня знакомый… Он по всем этим делам — где-то на уровне чёрного пояса. В каких переделках бывал, вы не поверите. Ну и работает, не то что мы с вами, — в серьёзной конторе… А не так давно поехал за город, к девушке. Подъезжает и видит, двое пьяных дерутся, женщина вокруг мечется, на помощь зовёт…

Опаньки!.. — ахнул про себя Снегирёв. — Вот это «приехали»!..

— Он, естественно, к ним, — продолжал Женя. — Разнимать. А женщина его вдруг хресь дубинкой по очкам! Тут те двое подоспели и — смертным боем… Хорошо, мужик один мимо проезжал, выручил. А то бы даже не знаю…

— Я в серьёзной конторе не работаю, — сказала Таня. — На меня засаду делать не будут. А он, этот ваш друг, наверное, сильно влюбился, раз у него интуитивное восприятие не сработало…

— «Не волнуйтесь, тётя, дядя на работе, а не с кем-нибудь в кино!..» — громко запел Снегирёв. Микроавтобус въезжал в Кингисепп.

Танина тётка проживала на улице с очень нетривиальным названием: Карла Маркса, «форд-транзит» подъехал к большому новому дому и аккуратно остановился. При мысли о том, что вот сейчас придётся вылезать из-под тёплого одеяла обратно в режущий ветер со снегом, девушку пробрала дрожь. Снегирёв вытащил велосипед, и мужчины вдвоём отправились провожать Танечку до квартиры.

— Ну ладно, что вам задерживаться… — начала она прощаться, позвонив в дверь. Прошла минута, другая… Таня позвонила снова. Тётка не появлялась. Таня с отчаянием посмотрела на прислонённый к стене мокрый велосипед и позвонила соседке.

— Танечка, деточка!.. — всплеснула руками невысокая пожилая женщина, кутавшаяся в пуховый платок. — Антонина-то Иванна ваша с утра в окошко как посмотрела, ну, говорит, точно не приедет сегодня! Собралась, сумку взяла да и куда-то ушла…

— Ехали всё прямо, а там большая яма… — шёпотом прокомментировал Снегирёв.

— Какую сумку, вы не заметили? — спросила Таня.

— Да большую, клетчатую. На колесиках.

— Всё! Кранты, — улыбнулась Таня. — Это до завтра.

— Да как же так, — захлопотала соседка. — Она ключик мне всегда оставляет, кота покормить. А тут не оставила. Может, скоро вернётся… Да ты проходи, деточка, обсушись…

— Танечка, вы только назад на велосипеде не срывайтесь, я вас умоляю, — сказал Женя на прощание. — Мы обратно вечером поедем, всенепременно заглянем. Уж вы нас дождитесь. Если тётушка не появится, подкинем обратно. Лады?

— Лады, — кивнула девушка и смутилась: — Спасибо, ребята.

Соседка проводила двоих незнакомых мужчин подозрительным взглядом…

In the death car

— Какого хрена… — проворчал Журба и смачно выругался. — Провалился, что ли? В канавку упал?

Резкие порывы ветра немилосердно трепали ветви деревьев, срывая последние уцелевшие листья. Забитые снегом лапы огромных елей метались на фоне тёмно-серого неба.

— Зря торчим… — отозвался водила, всё более злобившийся на превратности жизни. — Погода-то… Хрен его знает, передумал, может…

Серебристый красавец «Чероки» вздрагивал и покачивался под ударами шквала.

— Нет, — уже почти безнадёжно покачал головой Журба. — Из города выехал, факт. Мишаня-гаишник мне сам отзвонился…

— Ну тогда не знаю, — проворчал водила.

— Эх, жизнь копейка! — сказал сидевший сзади Игорёк и с хрустом сдавил руками пустую банку из-под джин-тоника.

— Чего, силушку девать некуда? — мрачно поинтересовался Журба.

И тут пискнула рация. Андрей жадно схватил её:

— Ну?!