Театр для теней. Книга 1

- Но мы-то с Дире опытные садовницы, - продолжала Канирали, оправляя бархатное, такое же зелёное, как у эльфийки, платье. - Мы-то чувствуем, у какого яблочка опасный червячок внутри. Ты сказала?

Ланрисса похожа на тебя, - посмотрела она на Диреллею, - а мне эта девочка напоминала моего покойного мужа. Он тоже имел добрые намерения и достаточно воли, смелости и ума, чтобы их осуществить, но... но был так же слепо верен своим идеалам... во имя которых мы все и погибли бы, если бы Аласаис не послала нам тебя, Аниаллу, - вздохнула она, прижав ладонь к сердцу.

Три женщины замерли, пристально глядя друг на друга. Всем им сейчас вспомнилось то далёкое прошлое, когда в доме леди ан Фейм впервые появилась сианай Аниаллу со своей тогдашней компаньонкой - эльфийкой Диреллеей...

История Канирали ан Фейм

Леди Канирали ан Фейм, мать троих прекрасных сыновей и любящая, преданная супруга члена Совета Хелраада, принимала гостей радушно, хотя их манеры и суждения приводили её в ужас. А несколько дней спустя, сидя в устланном мягчайшей травой овраге, словно в чудесной ванне из аромата цветов и солнечного света, Алу наблюдала за спором между двумя будущими Зелёными Волшебницами, которые никак не могли сойтись на том, какими правами должно обладать существо вообще и женщина в частности. Для Канирали и Диреллеи дно расселины превратилось в арену, где они сражались под присмотром разомлевшей сианай: с дурной эльфийки вполне могло статься вцепиться оппонентке в роскошные кудри.

Диреллея, которой ещё совсем недавно с оружием в руках пришлось отстаивать свою независимость, с дрожащими губами и полубезумным взглядом фанатички вещала о важности свободы выбора. Она ещё не до конца оправилась, и потому Аниаллу держала её при себе, хотя у сианай уже было другое задание - устроить судьбу Канирали ан Фейм. Канирали - женщины с незаурядным магическим даром, благодаря которому в недалёком будущем ей суждено было (как бы пафосно это ни звучало) заметно изменить картину мира. Канирали - почтенной матери семейства, воспитанной в строгости и послушании, которая сейчас деликатно возражала взбешённой её спокойствием тощей, встрёпанной эльфийке. Рядом со статной, холёной леди ан Фейм, которая держалась с величавой скромностью королевы, посещающей палаты опекаемой ею больницы для душевнобольных, Диреллея и вправду выглядела как-то жалко, а все её доводы теряли убедительность перед уверенностью Кани в своей правоте...

И всё же, именно тогда леди ан Фейм впервые задумалась о том, имеет ли она всё, чего заслуживает. Возможно, её талант чародейки, который она, к своему стыду, ощущала в себе с самого детства, - это не проклятие, а благословение, и он может послужить её семье и народу? Задумалась и тут же с отвращением отринула эти неподобающие для порядочной женщины мысли. Хелраадские леди властвуют лишь в стенах своего дома (с милостивого соизволения супругов, разумеется) и даже не помышляют ни о каком мерзком колдовстве. Любая ворожба - это страшный грех в глазах общества. Грех этот ложится на всю семью, а совершивший его достоин самой страшной кары...

Такой карой показалось Канирали ан Фейм страшное известие, которое, буквально скатившись по скользкой траве в лощину, принёс младший из её сыновей.

Дело в том, что его отец вместе с другими государственными мужами уже давно замыслили невиданное: выступить против очередного захватнического похода. В то время в Хелрааде было, как никогда, велико влияние элиданской культуры, многие хелроты, особенно знатного рода, не только переняли у жителей города Серебряных Крыльев манеру одеваться и вести себя в обществе, но и усвоили некоторые свойственные тем понятия о чести. А высокоморальные элиданцы испокон веков видели мало доблести в том, чтобы без причины, без объявления войны вторгнуться в чужие земли, убить их защитников и разграбить города. Вдобавок, для создания эффекта внезапности, Хеллин не брезговал прибегать к услугам чародеев, перемещавших его войска, куда ему вздумается, что было омерзительно для самих хелраадцев, без оглядки на воззрения других народов.

Канирали не знала подробностей, только суть, но и этого ей было достаточно, чтобы восхищаться смелостью и благородством своего супруга. Но Хеллин, видимо, не разделял её восторга. Просочились сведения, что он отдал приказ арестовать "бунтовщиков" сразу же по окончании суточного Совета, на который все они были приглашены, то есть - уже завтра утром. Мальчик, стараясь сохранить подобающее спокойствие, сообщил матери и то, что семьи и окружение союзников её мужа в панике, они не знают, что им делать в ожидании неминуемой кары, которая, безусловно, превзойдёт всё, что только можно вообразить.