Театр для Волкодлака

Меня не удивляло то, что я почти не чувствовала боли. Шерсть на моем теле была достаточно жесткая и густая, мышцы тоже внушали уважение, добраться сквозь все это к органам, обеспечить достаточное кровотечение было крайне сложно. И потом, в редкие секунды передышки я чувствовала, как стремительно затягиваются наносимые раны. Не знаю почему, но регенерация у меня явно выше, чем у моих противников. Еще я чувствовала какое-то упоительное наслаждение от этой ночи. Это странное чувство можно было бы сравнить с легким опьянением, только если от алкоголя ты становишься расслаблен и медлителен, то тут был обратный эффект. Мне казалось, что двигаться я стала куда быстрее. Я откуда-то знала и то, что никого нельзя подпускать к лапам. Стоит волкам повалить меня, и бой будет окончен. Где-то на задворках сознания все время стоял образ того, как хищники на Земле валят буйвола или оленя — подбивают ему задние ноги, а потом просто вцепляются в горло и ждут, когда жертва перестанет дергаться. Я не подпускала волков и к собственному брюху, но это уже скорее из-за мышечной памяти тела. Прошлая хозяйка этой шкурки всегда в боях против нескольких противников прикрывала именно брюхо — знала, что любая рана, нанесенная туда — практически стопроцентная смерть.

Меня валили на камни, а я отпихивалась лапами. Мне пытались порвать горло, а я выворачивала шею под немыслимым углом и отшвыривала противника в сторону. Все бы ничего, но достаточно быстро, несмотря на азарт и огонь, несмотря на удовольствие от боя, я начала понимать, что усталость берет свое. Я устаю, а их слишком много, чтобы иметь хоть малейший шанс на успех. Возможно, мне удастся забрать с собой много противников, но они все равно возьмут верх. Через несколько минут боя замкнутое пространство стало играть против меня. Я слишком часто наступала на тела волков, слишком часто стала напарываться на стены и завалы из некогда каменной кладки.

Наконец, в тот момент, когда я вгрызалась в горло очередному неудачнику, на меня налетел особенно крупный волк, он мне запомнился не только из-за того, что был крупнее собратьев, но и из-за почти белой шкуры. Он сначала ударил меня в бок. Удар пришелся на еще свежую рану. Я сразу попыталась зарычать от боли. Горло скрутило. На миг я растерялась. Моим противникам только это и нужно было. На меня в прыжке бросились сразу двое волков, в то время как белый попытался ухватиться за горло. Я успела отвернуть морду и клыки впились мне в левое ухо. Двое других уже во всю вгрызались в бок. Боковым зрением рассмотрела еще трех, которые подбирались сзади с желанием ухватить за лапы и окончательно повалить.

Ну, вот, кажется, и все… Сейчас меня просто разорвут. Разум как-то легко принял эту идею. Немного удивляло то, что я практически не чувствовала боли. Мне почему-то казалось, что боль от зубов должна быть куда сильнее. Еще было обидно, что я так и не встретилась с местной богиней Смерти, хоть Аурэлия мне это обещала — интуиция подсказывала, что эта должна была быть важная встреча. Было грустно, что я не прожила долго в этом мире. И особенно тоскливо становилось при мысли о Милиссе и этом чертовом вампире. Я не знала, не понимала, почему так к ним привязалась. Да и не особо хотела копаться в дебрях собственной души, но мне было их жаль, несмотря на то, что я ничего не знала о них, а они ничего не знали обо мне.

Чьи-то клыки впились в заднюю лапу, и я рухнула. Волки вокруг меня рычали. Я увидела белого волка, который на секунду разжал захват, поняв наконец, что так и не достал до моего горла, а все это время трепал мою шерсть. Я понимала, что сейчас будет, но не смогла отказать себе в маленькой радости. Его окровавленная морда оскалилась, и в тот самый момент, когда он открыл пасть, чтобы снова ухватить меня, я дернула головой. Услышала, как громко клацнули зубы зверя. Развернула свою морду и движением акулы из одного известного фильма, двигая челюстью параллельно земле, ухватила его прямо за череп. Не просто за морду, а именно за голову. И, сомкнув челюсти со всей силы, зашвырнула волка к стене. Как у меня это вышло из лежачего положения — без понятия, но туша уже мертвого животного проломила собой старую глиняную стену.

Тонкое звериное обоняние буквально забили ароматы моей и их крови. Волков вокруг мертвых и еще живых было так много, что я уже перестала что либо понимать. Внезапно сквозь всю эту вонь пробились два аромата. Один — знакомый, неясный, звериный, с примесью сена. Нечто подобное можно ощутить в поле после дождя, только прибавьте к этому пару ноток животной шерсти. Понимаю, что это весьма туманное описание, но по другому описать его просто не смогу. Второй — запах воска. Вампир!