Театр для Волкодлака

Я ему не поверила, поэтому продолжала стоять на месте, напряженная, как струна. От этого вампира веяло силой и угрозой, такой мощью, с которой даже я не справлюсь, а уж раненного вампира можно брать голыми руками, прихлопнуть одним щелбанчиком.

— Николас, ты, может быть, объяснишь, что здесь происходит? — спокойно, с нотками издевки в приятном мужском баритоне, донеслось из-под капюшона.

Николас сделал неуверенный шаг ко мне, потом еще один и положил подрагивающую руку мне на плечо.

— Ева, это мой Наставник Барей, — проговорил Николас, встав между нами, то ли закрыв меня от вампира, то ли, чтобы иметь возможность перехватить меня, если я брошусь.

Я сузила глаза.

— Наставник?

Николас кивнул, прислонился к стене и с тихим выдохом начал опять по ней сползать на пол. Я с рыком поднырнула ему под руку и подняла. С другой стороны тут же подскочил вампир в мантии. Наставник легко перекинул безвольную руку моего знакомого и, поддерживая за пояс, заставил вампира выпрямиться. Я была намного ниже Николаса, поэтому быстро выяснилось, что помогать в транспортировке мужчины мне не стоит. Мантия был немного выше Николаса и легко удерживал его вес на себе единолично.

— Не смей терять сознание, Рожденный! — приказал Барей, перехватывая вампира покрепче.

Николас попытался приподнять голову и посмотреть на мантию, даже попытался что-то сказать, но не смог и едва слышно застонал. Я, рассмотрев его лицо, поняла почему: из вампира просто хлестала кровь. Она вытекала из ушей тонкими алыми струйками, из носа, из уголка рта и даже глаз. На стремительно синеющей коже худосочного мужчины это смотрелось жутко.

Я потянулась к болтающийся голове вампира, и убежденно прошептала:

— Отрубишься — укушу за зад!

Николас скосил на меня стремительно мутнеющие глаза и улыбнулся одним уголком рта.

— Ева, тебе говорили, что ты обворожительна?

Я удивленно моргнула.

— Даже предположить не могла, что все вампиры такие кобели!

— Что? — искренне удивился Николас. И даже его подпорка в мантии, кажется, споткнулась.

— Ты тут чуть ли на куски не разваливаешься, а еще умудряешься девушке комплименты отвешивать! Ну, и кто ты после этого? Правильно — породистый кобель!

Николас тихо рассмеялся, но не закашлялся кровью, что лично мне, показалось хорошим знаком.

— Ты уникальная, Ева! — прошептал вампир, снова безвольно опуская голову.

— А ты первоклассный бабник! И с чужими невестами, и с новенькими оборотнями заигрываешь, — пожала плечами я. — Но, я же тебя в твои минусы рылом не тыкаю…

— У меня больше нет невесты, — почему-то сказал вампир, не поднимая головы.

— Какие твои годы, еще найдешь десяток, — пренебрежительно отмахнулась я. — Сколько тебе: триста-четыреста лет?

Николас приподнял голову и глянул на меня своими глубокими, невероятно выразительными глазами.

— А это важно?

Я даже споткнулась на ровном месте и удивленно на него уставилась.

— Только не говори, что ты, как все девушки, стесняешься своего возраста? Поверь мне на слово, выглядишь ты, очень даже ничего…

Николас секунду всматривался в мои глаза и снова тихо засмеялся. Мы втроем, наконец, добрались до каких-то дверей. Мантия пинком ноги распахнул их и помог Николасу устоится на кушетке между двух массивных кресел. Я быстро прикрыла двери и подошла к кушетке. Мой знакомый выглядел, мягко говоря, неважно.

Мантия продолжал стоять рядом и ничего не делал, просто смотрел на Николаса в тишине нарушаемой его прерывистым дыханием. Через минуту мне это надоело.

— Нужно что-то делать! — сказала я, обращаясь к мантии.

— Нужно, — кивнул капюшон.

— Так делайте! Позовите лекарей, дайте ему крови или что нужно, чтобы это прекратилось!

Мантия молчал, продолжая смотреть на Николаса.

— Ева, иди к себе, — очень тихо, еле шевеля губами и не открывая истончившихся век, проговорил мой знакомый.

Я уже открыла рот, что высказать ему все, что уже давно кипело внутри, но голос Наставника опередил.

— Ему не помогут лекари или простая кровь, — уверенный голос, без намека на какие-либо эмоции.

Меня спокойствие этого вампира почему-то до дрожи раздражало. Не может Наставник, учитель, близкий и родной человек, так себя вести, когда на его руках, на его глазах умирает его ученик. Не может и не должно так быть, даже если они оба не люди, а вампиры. Даже при условии, что это иная реальность и другой мир. Ему не может быть настолько плевать на своего воспитанника. Я чувствовала, что Николас относится к этому вампиру с большим почтением. Да он едва на меня не кинулся, когда заподозрил, что я явлюсь пред светлые очи этого Наставника не по этикету одетая. И этот вампир отвечает на почтение и уважение Николаса таким пренебрежением, что аж скулы сводит…

— Прошу вас, Наставник, — прошептал Николас, но в этом хриплом шепоте отчетливо прозвучали стальные нотки властности. — Не стоит моей гостье знать слишком много.