Театр для взрослых

Серафима (мужу). Потом дорисуешь! Сейчас неприлично!

Хвощ, тяжело вздохнув, кладет альбом на колени. Большая

пауза, во время которой все выжидающе смотрят на

Деревушкина.

Деревушкин (нарушая молчание). Ну-с... Все, кажется, в сборе...

Приступим!.. Я очень рад, друзья, что вы, получив мою телеграмму, не

замедлили оставить все свои дела и приехать по моему приглашению. Рад и

признателен за внимание... Можно сказать, что то, в связи с чем я вас всех

сегодня здесь собрал, касается меня одного. Однако вы, мои ближайшие члены

семьи и родственники, должны быть полностью информированы о мотивах, побудивших меня принять одно решение. Я намереваюсь совершить один поступок.

Я предугадываю, что он может вас удивить и даже поразить. Я буду согласен

спокойно выслушать все ваши доводы "за" и "против", хотя более чем уверен, что в данном случае я останусь в решающем одиночестве. Я подчеркиваю "в

решающем", ибо я пригласил вас вовсе не для того, чтобы с вами

посоветоваться, а для того лишь, чтобы заявить вам о принятом мною решении, решении, которое я намерен провести в жизнь.

Раиса Павловна (дрожащим голосом). Когда?

Деревушкин. Полагаю, что... в самое ближайшее время.

Софья (холодно). Что же ты решил, отец?

Серафима (сухо). Очень интересно. Говори.

Растегай. Слушаем вас, Платон Петрович!

Раиса Павловна тревожно переглядывается со своей

сестрой. Старуха теща сидит с каменным выражением лица.

Деревушкин. Итак, я решил поставить вас кое о чем в известность. Я

хочу, чтобы вы узнали об этом из первоисточника, от меня. Но раньше, чем это

сделать, я хотел бы несколько отвлечься, для того чтобы воскресить некоторые

моменты из моей, достаточно хорошо известной вам биографии. (Помолчав.) Оглядываясь назад, на прожитые мною годы, я могу, не кривя душой, сказать, что я в своей жизни был достаточно счастлив. (Обращаясь к жене.) Простите

меня, если я скажу, что я любил свою первую жену, мать моих дочерей, и что я

тоже был любим ею... Несчастный случай навеки разлучил нас, но я навсегда

сохранил о ней светлую память. Она много сделала для меня в пору моей

юности, в пору моего становления на путь науки... Всю свою сознательную

жизнь я посвятил любимому делу, в котором я в меру моих способностей

преуспел и признан ученым миром. Завершен наконец мой многолетний труд: в

ближайшие дни выходит из печати третий и последний том "Семейства

муравьиных". Я стою на рубеже шестидесятого года моей жизни. И все же, оглянувшись назад, я не могу не пожалеть о том, что многие события и

испытания, затронувшие большинство моих сограждан и современников, прошли

как-то мимо меня, едва коснувшись своим дыханием...

Александра. Что ты имеешь в виду, папа?

Деревушкин. Взять хотя бы войну. Люди воевали на фронтах и в тылу:

голодали в осажденном Ленинграде, работали в подполье, эвакуировали эшелоны, лечили раненых, строили в невыносимых условиях повью заводы. А я продолжал

за тридевять земель от фронта сквозь лупу изучать жизнь муравьиных

семейств...

Раиса Павловна. Вы же ученый, Платон Петрович! Как вы можете так

говорить? Правительство знало, что вы рассматриваете в лупу!

Деревушкин (спокойно). Разве я об этом сейчас говорю? Я все прекрасно

понимаю. Я говорю сейчас о личном моем ощущении, о сугубо индивидуальном

осмыслении моей личной, деревушкинской жизни и деятельности. (Помолчав.) Вот

и сейчас... Другие ученые работают на главнейших направлениях нашей

отечественной пауки, я не буду сейчас уточнять эти направления, вы их

прекрасно знаете, - а я опять, как и двадцать и тридцать лет назад, ползаю

на коленках по лесу с той же лупой в руках, делаю разрезы муравейников, продолжаю изучать строение муравьиного тела и так далее, и тому подобное...

И, на коленках, я слишком близко вижу перед глазами землю по сравнению с

теми, кто сегодня стоит на земле и летает над ней!

Александра. Папа! Ты, по-моему, что-то преувеличиваешь или

преуменьшаешь! Ты - исследователь!

Деревушкин. А? Что? Ну? Верно. Я исследователь. Но я опять же говорю

сейчас не о той конкретной пользе, которую я приношу обществу своими

знаниями и открытиями в области энтомологии, а о моем личном ощущении того, что всю свою жизнь был лишен чего-то, что мне всю мою жизнь чего-то не

хватало, без чего я, как ни странно, подсознательно чувствую себя

неполноценным человеком.

Раиса Павловна (с большой тревогой). Чего вам не хватало?

Хвощ, отложив в сторону альбом, внимательно и серьезно

слушает речь Деревушкина.

Деревушкин. Какого-то нового, неведомого мною ощущения... И вдруг я

понял, чего мне недостает!

Александра. Чего, папа?

Деревушкин. Была у меня в юности одна мечта. В течение всей своей жизни

я возвращался к ней мысленно довольно часто, но каждый раз, уже почти созрев

до решения, она в силу разных обстоятельств уходила от меня в несбыточное и

нереальное. И вот совсем недавно моя искусительница вновь явилась ко мне и