Театр кошмаров

Ответ на них Ви видел в потерянном морщинистом лице женщины, которую он ненавидел всем сердцем. Все, что она так долго строила, вот-вот рухнет. И Ви не сомневался, что в этом есть и его заслуга.

– О нас ходят слухи, – нехотя ответила Мадам на немой вопрос. Она уже развернулась на каблуках, чтобы уйти, но ее остановил уродец. Парнишка с жабрами на шее говорил невнятно, будто едва шевелил языком:

– О н-а-ас фсегда шефсются. На то мы и ух-ходы.

Мадам замерла. Обвела холодным взглядом всех своих артистов, но остановила взор на Ви.

– О тебе ходят слухи, – поправилась она, смотря в глаза Ви. – Управляющий придет из-за тебя.

– Из-за меня? Что я такого сделал? – притворно удивился Ви. Внутри он ликовал, но внешне должен был играть недоумение. Как же сложно прятать довольный блеск глаз и сдерживать рвущуюся улыбку!

Мадам поджала губы и снова шагнула в сторону выхода из зала. При ярком освещении пустующий во время тренировок зрительный зал выглядел сиротливо и печально. Однако Ви всей душой желал, чтобы так оно и оставалось. Это место принесло ему и другим людям слишком много боли.

– Мадам! – заискивающе позвал Ви и прикусил изнутри щеку, чтобы не выдать самодовольство улыбкой. – Меня заметили? Я понравился кому-то очень важному?

Теперь он издевался над своей мучительницей. Наконец-то! Не зря он остался в театре, не зря не наградил Мадам разломом. Это было бы слишком быстро и просто. Пусть она видит, как вся ее жизнь крошится. Пусть боится этого момента. Пусть питает пустые надежды. А потом Ви вывернет ее скользкую гнилую душу наизнанку и действительно станет свободен.

– Ты знал, что тебя называют дьяволом? – Мадам не обернулась, а потому Ви позволил себе улыбнуться. Коротко, но победно.

«Да».

– Нет.

Артисты зашептались. Кто-то из уродцев, похоже, попытался сбежать со сцены, но по ее периметру стояли охранники.

– Пустите! – голос Леи. – Я дурно себя чувствую! Здесь душно.

Послышался шум короткой перепалки, а затем все снова стихло. Разумеется, Лею никуда не отпустили. Но ничего. Скоро все изменится. Ви все исправит.

– Я не знаю, чем ты заслужил такое внимание, и не верю слухам. Вероятно, кто-то просто придумал удобный предлог закрыть наш цирк. Но клянусь, Ви, если на завтрашнем выступлении ты выкинешь что-то, ты никогда не покинешь театр живым.

По залу точно прошел морозный сквозняк. Мадам прогрохотала каблуками по узкому проходу и исчезла за дверьми.

– Завтрашнее представление будет особенным, Мадам, – пообещал Ви ее исчезнувшей тени.

* * *

Ви не помнил, чтобы когда-нибудь еще театр погружался в такую суету. Приготовления начались с раннего утра. Ви слышал, как туда-сюда носятся артисты и охранники, как что-то командует Мадам.

– Все должно быть идеально! – раздавала приказы она, отчего Ви ухмылялся еще шире.

Пусть надеется, будто старания и напускной лоск спасут ее драгоценный театр. Пусть сделает этот последний аккорд великолепным и запоминающимся. Это ничего не исправит – сегодня все будет кончено.

Ви лениво лежал на ящиках и смотрел в каменный потолок. Он не знал наверняка, сколько лет провел в этой тесной одиночной камере, но оставался уверен – больше сюда не вернется.

Ви мысленно прощался с подвалом, театром и всеми, кто его населял. Сегодня их пути навсегда разойдутся.

Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул надсмотрщик. Ви по-кошачьи медленно повернул голову на визитера и увидел в руках того небольшой сверток.

– Собирайся, фокусник, – грубо приказал охранник и швырнул в Ви то, что принес.

Сверток упал на пол, но мерзкий тип этого не увидел – уже запер дверь снаружи. Ви щелкнул языком и поднял вещи, которые едва не угодили в воду. Как он и думал, ему принесли наряд для выступления.

Удивительно, но в этот раз обошлось без вульгарного блеска и ярких цветов, неуместных в этом протухшем месте. Рубашка с высоким воротником, строгие брюки и сюртук. Все безупречно черное. Лишь воротник и отвороты сюртука расшиты золотыми нитями.

К собственному удивлению, Ви одобрительно ухмыльнулся. Такой наряд ему по душе. Строго и со вкусом – идеально для вечера, который поставит точку.

Когда Ви натягивал рубашку, что-то звякнуло. Он глянул на пол и увидел тканевый мешочек. Похоже, он лежал среди вещей, но Ви его не заметил. Внутри оказались тонкие серебряные разомкнутые кольца. Один их хвостик был острым, а на другом имелось крохотное отверстие.

Серьги.

Ви высыпал их на ладонь и какое-то время смотрел на пять колец, поблескивающих в свете, что пробивался сквозь решетку окошка в двери. Ну и зачем они ему? Однако Ви быстро нашел ответ и улыбнулся собственным мыслям.

В последний раз такое хорошее настроение у него было лет в восемь, когда он еще путешествовал с матерью. Чувство эйфории и забытой радости и надежды окрыляло и толкало на необдуманные поступки. А тут… Всего-то серьги!