Театр мертвецов

Трифонов кивнул Забелину, и тот поднял с пола огромную спортивную сумку.

Поставив ее на стол, он раскрыл молнию и вывалил на зеленое сукно гору банковских упаковок. Стодолларовые пачки рассыпались по столу.

— Здесь два с половиной миллиона долларов. Эти накопления Фишер хранил в камере хранения аэропорта «Внуково», — доложил капитан. — На сумке есть отпечатки пальцев Фишера, и тут ему не выкрутиться.

— Красиво, — заметил Хитяев.

— Сейчас мы сможем провести перекрестный допрос Фишера. У нас на него достаточно материалов. Думаю, и по вашему делу мы сможем узнать интересные факты.

— Буду только рад. — Не превращайте допрос в судилище, — предостерег генерал. — С Фишером надо держать ухо востро. А посему сделаем так. На допросе будет присутствовать следователь Судаков. Кому-то надо вести протокол! Допрос будем записывать на видео— и аудиопленки. Задавать вопросы придется полковнику Хитяеву и полковнику Трифонову, как более опытным работникам. Остальным на дознании присутствовать не обязательно. Это не экзаменационная комиссия, и нет необходимости настораживать Фишера.

Кабинет для дознания выбрали самый заурядный, до оборудованный техникой.

Судаков сел в стороне за маленьким столиком, Трифонов и Хитяев — по разные стороны большого стола, из-за чего допрашиваемому пришлось бы постоянно крутить головой, чтобы сосредоточиться на ком-то определенном и суметь пустить в ход свои магические чары гипнотизера.

Когда конвой привел подозреваемого, он немного удивился такому почетному составу.

— С вами я уже знаком, гражданин Фишер, — начал Хитяев без прелюдий. — Позвольте вам представить старшего следователя по особо важным делам прокуратуры Александра Ивановича Трифонова. Он ведет ваше дело. От него и будет зависеть ваша дальнейшая судьба.

— Слишком много чести. Я человек маленький, стоит ли мне уделять столько внимания?

— Мы решили, что стоит. — Хитяев не смотрел на Фишера и перекладывал бумаги в папке. — Скажите, Фишер, сколько раз вы делали ставки на подпольном тотализаторе?

— Один-единственный раз, и тот, как видите, неудачно. Меня схватили. И, как я думаю, мой выигрыш вы оставите себе. Какой смысл меня здесь держать?

— Смысл в том, Яков Карлович, что вы обвиняетесь в серии убийств и вам грозит «вышка». Вот почему этим делом занимаюсь я, — тихо произнес Трифонов.

Реакция была странной. Фишер рассмеялся.

— Когда же вы поумнеете, господа следователи! Вот так, за здорово живешь, взяли и обвинили человека в самом страшном грехе, на пустом месте! Думаю, вы обо мне все знаете, и шить мне мокруху — дело неблагодарное. Только время потеряете.

— Хотите играть в несознанку? Дело ваше. Получите по полной программе, — сказал Хитяев.

— А вы хотите, чтобы я признался в том, что, намечая жертву, давал сведения лохотронщикам, потом убивал их и стриг с этого купоны? Но так можно любого обвинить! Вся Москва играет на этих скачках. Ситуация мне понятна до мелочей, я даже вас понимаю, но вы тыкаете пальцем в небо, авось повезет. Выберите для этой цели другого лоха. Со мной ваши фокусы не пройдут.

— Но мы ведь тоже не лохи! — усмехнулся Трифонов. — Зря вы нас недооцениваете, Яков Карлович. Перейдем сразу к делу без фокусов. Зачем отнимать хлеб у профессионалов? Насчет игроков вы правы, Москва словно обезумела. Но вряд ли мы найдем среди игроков более везучего, чем вы! Хотя, по вашим словам, вы играли один раз.

Судаков достал из-за стола сумку и поставил ее перед Фишером.

— Это ваша сумочка, Яков Карлович? К ней прилагается акт изъятия ее из ячейки камеры хранения, акт экспертизы, подтверждающий присутствие на ней ваших пальчиков и даже пыли, идентичной с пылью в вашей квартире. В общем, полный джентльменский набор. Отпираться бессмысленно. Вы в нашем деле не новичок и знаете, где можно повалять дурака, а где вас приперли к стенке. Ну и кто, по-вашему, мог еще выиграть сумму в два с половиной миллиона долларов? Мы таких не нашли. В основном люди проигрывают, а максимальный куш составил двадцать тысяч. Девять жертв умножить на двадцать, получится сто восемьдесят тысяч, если вы ни разу не ошибетесь. И за что же лохотронщики вам столько платили?

— Хороший ударчик, ничего не скажешь.

Трифонов продолжил:

— Ударчики были неплохие, а главное — смертельные, и их оказалось девять.

— Я не думаю, что вы сможете увязать деньги из камеры хранения со смертью артистов. А если я вам скажу, что эти деньги дали мне на хранение, и назову имя человека, тогда что?

— Вы воздействовали на него методом внушения? — задал вопрос Хитяев.

— А вы можете и это доказать?