Театр мистера Фэйса

– Да, благодарю.

Атмосфера доброжелательности возникает, когда джентльмены берут сигареты из одной и той же пачки и курят в свое удовольствие, не спеша, а разговоры разговаривают с нотками мечтательности. Табакокуры лучше понимают друг друга, нежели табачные аскеты.

– Драматические роли наверняка ваше амплуа, мистер Фэйс.

Нет плохих национальностей – есть плохие люди. И хорошие. Этот Игрок – не хороший и не плохой, он странный, даже для Игрока. Бирмингемец, такой акцент только у них.

– Богатый эксцентричный парень, колесящий по свету. Косишь под рабочего, общаешься с шушерой, пьешь и ешь в вонючих забегаловках. Думаешь, что так ты познаешь мир?

– Ваша проницательность сродни вашим актерским талантам, мистер Фэйс, – любезно улыбнулся гость. – И я хочу посетить премьеру, которой откроется ваш театральный сезон. Уверяю, у вас не будет более благодарного зрителя, чем я!

– Well-well… Нравитесь вы мне, мистер…

– Принц.

Если человеку не идет роль слуги, то логично, что его фамилия не Смит[3].

– Да, именно! Да-да! Я так сразу и подумал… Вы мне нравитесь… – Театрал заломил руки над головой, страдальчески закатил глаза к потолку. – Всегда хотел иметь такую благородную осанку, как у вас… Не суждено, увы! Моя мамка – искусная шлюха, а папка – сутенер…

– Впрочем, к черту… – опомнился режиссер.

Играй, да не заигрывайся. Ага! Мамка… папка… Какая-то хрень. Бирмингемец, это он – причина воспоминаний!.. А хрень можно назвать лиричными струнами души, кстати…

– К черту, к черту!

Кукловод расслабил руки, стер с лица страдание, глянул остро.

– Для того, чтобы попасть на премьеру, мистер Принц, надо выполнить два условия. На первое условие вы согласитесь. Только второе условие… вряд ли вас устроит.

Кукловод цинично подмигнул.

Мальчики и павианы – круг общения этого паяца. Немудрено, мать – проститутка, а отец… Верхняя губа гостя рефлекторно вздернулась.

– Мистер Фэйс! Слишком самонадеянно решать за меня, какое условие понравится, а какое – нет!

– Ок, мистер Принц, договорились… – легко согласился театрал. – Цена билета на мое представление – миллион долларов.

– Заплачу миллион!

– Ок, я и не сомневался…

– Что дальше? – пробормотал бирмингемец, немного смущаясь из-за своей горячности.

– И второе условие. Вы будете не смотреть, вы будете играть! Зрителей здесь нет, это театр только для Игроков. Они играют друг с другом и с судьбой. Ставка – собственная жизнь!

Распишитесь и получите! Бирмингемец все-таки дрогнул. Все-таки не избежал.

– Никаких репетиций! – подытожил режиссер. – Приходите сюда вечером. И приносите билет на спектакль в виде банковской кредитки.

The game [4]

Каждое жилище внешне напоминает своего владельца. Взглянув на дом, вы довольно легко угадаете, как выглядит его хозяин, и наоборот, зная хозяина, вы почти наверняка представите себе, каковы «лицо и характер» его дома.

Особняк мистера Фэйса – это военный форт периода Гражданской войны одна тысяча восемьсот шестьдесят первого – шестьдесят пятого годов, ныне располагающийся вне городской суеты многомиллионного мегаполиса. В двадцати милях к западу от Лос-Анджелеса, в стороне от основных автомагистралей. Вытянутое в длину, приземистое сооружение. Одноэтажное. С маленькими окнами, больше похожими на бойницы. Излучающее грозную грусть. На крыше открытая будка – наблюдательный пост, с которого отлично просматривается округа в радиусе пяти миль. Современная часть здания – крытая веранда из толстого бруса. С улицы веранда выглядит точно так же, как и изнутри: без всякой отделки. Лишь однотонные стены, без миллиметра декора. Такие стены бывают у строений, несущих чисто практические функции.

Большой двор, обнесенный чугунной оградой высотой десять футов с основательными воротами посередине. Сквозь ворота немного видно улицу, а сама ограда не пропускает любопытных взглядов в силу своей монолитности.

В общем, интересное место этот особняк! Не вызывает страха, но и особой приязни не испытываешь к нему. Однако что-то испытываешь. Без вариантов. А что именно – так сразу и не разберешься. Думать надо, если мысли о вечном тебе не чужды.

В глубине двора «Песочный навес» – сооружение явно недавней постройки. Четыре мощных дубовых столба служат опорами настилу из высушенной травы – крыше. Настил примят тонной отборного белого песка. Под ним, на земле – тоже песок. Таким образом, «Песочный навес» напоминает хижину туземцев из страны Папуа – Новая Гвинея, только без стен и площадью на порядок больше. Отличная территория для шести автомобилей!

Пять кабриолетов разных торговых марок и разного цвета. С разными номерными знаками: одно авто с заморским регистрационным номером, а четыре другие машины… Они с «именными» номерами: «Mr. Dow-Jones», «Mr. Dream», «Mr. Daddy», «Mr. Bootlegger». Каков хозяин – таковы и его гости! Чем причудливей художественная составляющая сцены – тем странней для человеческого глаза ее персонажи.