Театр мистера Фэйса

Так, сально подмигивая и гылясь, агенты вышли из служительской квартиры – на лестничную площадку.

– До свидания! – Циник и Грин громко заржали своим мыслям, и начали спускаться по грязной лестнице. По ходу обмениваясь воображаемыми пикантностями… Диакон никак не среагировал, а просто закрыл дверь, отгораживая себя и свой домик от конского ржача. Агенты вынесли оставшийся мозг и вконец растоптали больную душу – ФБР умеет выбивать свидетельские откровения по-иезуитски, сам Игнатий Лойола ими наверняка гордится… Надо бы лечь и поспать, самое время! Только… в гостиной ждет сестра, которая пришла к диакону за помощью. Весь разговор между служителем и ФБР она молча просидела в кресле, казалось, глубоко в себе. Ни на кого не смотря и ни на что не реагируя! Личная проблема всегда первичней чужих проблем… Ну что ж, треба улыбнуться чрез силу, и дальше нести свой служительский крест!.. Патрик вернулся в гостиную-часовню и… в изумлении застыл на пороге.

Агенты оставили после себя гостевой столик, наполненный разной дрянью. Чашки с остатками чая, ложки, заляпанные джемом, кадило, приспособленное под пепельницу, пачка сигарет, лежащая на Библии, тёмные жирные пятна и пепел на скатерти, зажигалка… Монахиня сосредоточенно курила, лицо напоминало посмертную маску ужаса. Кейс стоял у ног.

– Сестра… – робко позвал диакон. Вики медленно повернула голову к служителю. Поднесла сигарету ко рту и замерла, наблюдая за диаконом сквозь тлеющий приторно-красный кончик сигареты. Релакс… что кончился, не успев начаться! Импульсивно рука дрогнула и… Вики чуть не ткнула сама себя в глаз горящей сигаретой.

– Ай!.. – девушка отпрянула назад и очухалась. Затушила сигарету в кадиле. Вымолвила просто, не восклицая и не оправдываясь:

– Парни из Бюро забыли сигареты, а я не курила почти целый день.

Ангелочек встала и подошла к Патрику. Глянула ясно, сухими до тв ер доты глазами.

– Я не монахиня, Патрик. Я одна из тех девушек, которых ты назвал шлюхами возле дома генерала Лоренса, – Вики секунду помолчала, собирая разбросанные мысли. – Я и есть шлюха, так я зарабатываю на жизнь.

– Я назвал вас публичными женщинами, – сощурился Патрик воспоминаниям.

Священник молод для священника, но мил и даже очень! Чем пахнет Детство? Оно пахнет Патриком, вот что за хрень!.. Вики быстро поцеловала толстячка в щёчку. И прошептала на ушко:

– Ты хороший, Патрик. Если бы ты не носил сан, то я бы дала тебе бесплатно. С удовольствием! – Она отстранилась и ушла в коридор, к выходу.

Патрик густо покраснел. Машинально тронул щёчку и… увидел позабытый гостьей предмет. У дивана:

– Мисс… а кейс?.. Вы забыли кейс! – диакон развернулся к Вики лицом. Девушка открыла входную дверь, остановилась, но не повернулась. Подняла плечи, сутулясь:

– В кейсе находится Алмаз генерала Лоренса. Без сомнения ты им распорядишься мудро. И… знаешь, Патрик, мне не стоило слушать то, что я услышала сейчас от агентов…

Вики, кажется, сглотнула рыдания. Наконец-то… Скоренько вышла, прикрыв дверь. Сквозь тоненькую хлипкую дверь донёсся цокот каблучков – по лестнице, вниз.

Диакон почесал висок, соображая.

Прошло где-то полчаса. Открытый кейс покоился на столике, Алмаз мутно переливался, преломляя собой слабенький дневной свет, наполнявший гостиную-часовню из-за пожелтевших занавесок. Столик был застелен новенькой скатертью, на нём – ничего, кроме кейса с сокровищем, даже Библия переместилась на кухню. Патрик сидел на диване, с полотенцем на шее, на волосах и лице блестели прозрачные капельки. Диакон освежил голову струёй воды, но тело воде не отдал, и оно сохло под рясой. Омовение плотского жилища нужно делать с молитвой, но открыв кейс – диакон понял, что забыл все молитвы. Взволновался, как перед экзаменом… И вот настал момент искомого экзамена! А тема испытания: «Патрик vs Патрик».[44]

– Ну и… как же я должен поступить? – спросил служитель сам у себя, заворожено глядя на Алмаз.

– Да, и мне интересно. Что будем делать? – в комнатку вошёл парень лет двадцати семи, в одежде священника, с золотым крестом на груди. Весом фунтов триста! На шее полотенце, на волосах и лице блестят прозрачные капельки. Двойник Патрика, что стал с диаконом разговаривать!

– Алмаз принадлежит генералу Лоренсу и, значит, я должен отдать сокровище ему!

– Хозяином Алмаза был Саддам Хусейн.

– А ещё раньше драгоценностью владел Салах эд-Дин – легендарный воин. Но… всех хозяев давно нет, а генерал Лоренс есть…

Патрик-1 увидел, что пухлые ручки вынули Алмаз из кейса. Патрик-2 повертел сокровище и… бросил его, как мяч.

– Алмаз обагрен кровью людей, убитых именно генералом!

– Это личная совесть генерала, – мяч был пойман и прижат к объёмному животу. – А мне… реликт надо куда-то деть. Может, полиция…

– Хватит с меня полиции сегодня ночью!

– Если совесть требует в полицию идти, то надо идти. Я – священнослужитель, и должен быть выше обывательских слабостей!

– Да, должен быть. Но так не есть. Я не хочу идти в полицию, всё моё естество протестует!

Патрик-1 поднялся и прошёлся по часовенке. Поднял назидательный палец к потолку и веско изрёк: