Театр мистера Фэйса

Много полицейских трупов не бывает. Аксиома.

• Диакон Патрик. В рясе священника. Когнитивный диссонанс. Дилемма Патрика именно в этом!

• Агенты Л. Циник и Дж. Грин с разрезанными под улыбку ртами.

ФБР. Аналог дерьма у полиции. Простым гражданам всё равно.

Посреди комнаты, на простом деревянном стуле, сидел Арлекин. Он задумчиво курил, рассматривая потолок. Рядом – круглый столик на колёсиках (бывший театральный буфет), на котором подобно увесистому круглышу из каменоломен, покоился алмаз из Тикрита.

В какой-то момент Арлекин отбросил окурок, брезгливо скривил губы и отвел взгляд от потолка. Поднял расслабленную руку, в которой была зажата открытка и уделил ей всё своё внимание. Чернобелый оттиск, сделанный в убогой типографии на углу Сэйнт-стрит и подзабытой ныне авеню. Сорок лет назад. Центральное место здесь занимал Арлекин, какового истязали обступившие бесы. Рядом Данте Алигьери. В оригинале оттиск являлся старинной цветной гравюрой театра эпохи Возрождения. Та Самая гравюра!

Послышался звук шагов. Всё явней и явственней!

Арлекин спрятал открытку в кошель и лениво глянул в сторону порога. Дверь комнаты резко распахнулась и взору режиссёра предстал вояка: в красном шелковом костюме, а в руке армейский револьвер.

– Присаживайся, генерал Лоренс, – попросил кукловод.

Смерть имеет запах! Генерал встал на пороге и начал брезгливо кривить лицо: 12 Киллеров мертвы. Кресла с их телами служат проходом от порога к стулу Арлекина. У каждого Киллера в руке мини-автомат, нацеленный на любого, что захочет пройти от порога на середину комнаты. Арлекин – сумасшедший, а его анатомический театр – чудовищен! Но, в конце концов, это головная боль Арлекина и нескольких негодяев. Честным людям не стоит волноваться. Почти. Лоренс сделал десятку твердых шагов, остановился между целью своего визита и пустующим креслом в ряду с покойниками. Наставил револьвер на клоуна.

– Нет, мистер Фэйс, я не сяду. Я не кретин, чтобы сидеть среди трупов! Я прострелю тебе башку, а потом уйду! Забрав то, что принадлежит мне по праву!

– По праву вора, генерал?

– По праву сильного! Ты отморозок, мистер Фэйс! Я не сделал столько трупов за все свои Кампании, сколько сделал ты за пару дней! – Ствол армейского револьвера описал траекторию по периметру комнаты. – Только прежде скажи мне Причину. Мне хочется знать причину, из-за которой Лос-Анджелес потонул в крови! Твою причину!..

– Лос-Анджелес – город греха! Всё Зло мира сосредоточено здесь! Я немного вычистил грязь. Потому что я люблю людей, люблю Америку! И моя любовь привела меня к Алмазу, который ты наглым образом украл из тайника Саддама.

Мартин Лоренс заслужил Алмаз именно тем, что его спёр. Украсть у Саддама Хусейна – не то же самое, что украсть у американского генерала. А отморозкам не место в обществе!

– Поверь, мне будет очень радостно тебя укокошить! – вояка взвел курок.

– Тебе станет легче от моего убийства, генерал Лоренс?

– Мистер Фэйс! Вопрос поставлен неправильно. Я боевой генерал и понятие «легче» мне чуждо!

– Боевых генералов не бывает по определению… Генералы сидят в тёплых редутах. И мягкая теплота редутов никак не соответствует жёсткой теплоте выстрелов и осколков гранат.

Клоун внешне расслаблен и не проявляет страха. А чего ожидать от придурка, набившего свой дом покойниками. Дом – не новогодняя ёлка, а покойники не игрушки! Но у обиженных на жизнь – свои принципы.

– Иначе говоря, ты сомневаешься в моих заслугах, сукин сын!?

– В твоих заслугах трудно сомневаться, генерал Лоренс… Трудно сомневаться в том, что именно ты поставлял взрывчатку афганским боевикам. Трудно сомневаться и в том, что именно ты похитил и продал тридцать тысяч пар сапог, предназначенных для наших бравых парней в Ираке. А вот в том, что твой костюм от «Armani» оплачен кровью и потом наших солдат, сомневаться не приходится. – Вовсе не приходится! Говнюки – это люди, поступки которых сомнению не подлежат!

Ты не отморозок, кукловод! Всё гораздо печальней.

– Ты хуже – ты умный отморозок! – рука с револьвером упёрлась в грудь Арлекина.

– Ты не сможешь меня убить, генерал Лоренс!

Смелое заявление. Вероятно, доказательства у заявления есть. В противном случае заявление не считается заявленным и рассмотрению не подлежит.

– Блять, ты Бог? – ухмылка вояки чуть не сломала ему губы. Ствол револьвера едва не проломил грудину. Запахло потом. Трупы сами не потеют, а производят неприятное для носа – но тепло. А от тепла люди могут выделять пот. При попытке застрелить Арлекина особенно…

Рот кукловода искривила жёсткая усмешка. Глаза вспыхнули праведным огнем. Он встал со стула, двигая грудью револьвер.

– Да будет тебе известно, генерал: In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God![46]

Генералу Лоренсу пришла пора умирать, только прежде надо дослушать до конца стихи. Ведь в аду стихов нет. Голос Арлекина звенел и звенел, как натянутая струна и постепенно набирал обороты! Продолжая фразу, начатую садовником сорок лет назад: