Театр одного зрителя

Законник вновь передёрнулся и, спустя мгновение, спокойно продолжил:

— Доктор, а я ещё случай вспомнил. Помнишь, когда самых униженных заключённых собрали всех вместе в одном лагере? Как они были рады вначале, и говорили, что теперь смогут стать друг для друга опорой, смогут установить между собой гуманные отношения. Но буквально через неделю там такие бесчеловечные порядки установились. Дело даже до убийства дошло, и пришлось срочно возвращать этих заключённых обратно. Почему так произошло?

— Ничего удивительного. Это же были жертвы насилия, и в них была попрана любовь к ближнему. При этом одни мечтают самим стать насильниками чужой воли, а другие — не раздумывая, защищают всех от того, от чего не смогли спастись сами.

— Мне бабка рассказывала, что в детстве я как-то сказал, что без любви вообще невозможно жить, — вспомнил законник.

Дождь усилился, законник налил себе вина и, смакуя, стал пить.

«Вот, чёрт, — думал он, почёсывая татуировку на руке, с изображением кинжала, пронзившим сердце. — Ну, почему на душе так муторно и горько?.. Наверно, из-за цыганки… А может плюнуть на всё, созвать сход и снять с себя тяготы законника? Куда я лезу? Сдам кассу, подарю списочек и, прости-прощай, со спокойной совестью. Я же не вор, в конце концов, не рэкетир и не убийца. У меня и дом, и дача, и машины, и денег навалом. Ну, чем я хуже доктора? Зачем насильно убивать в себе себя? Я же не Отверженник какой-то, которого люди запросто могут выкинуть на свалку. Зачем же я сам от себя отворачиваюсь?»

— Всё хочу спросить, — произнёс доктор. — Почему ты свою дачу построил вдали от людей?

— Кто не любит одиночество, тот никогда не сможет по-настоящему полюбить свободу, — мрачно ответил законник, до края налил вино в фужер и залпом выпил.

— Жизнь хорошо познаётся в сравнении, — согласился доктор, — особенно когда среди людей чувствуешь себя одиноким, а в одиночестве — вместе с людьми.

Дождь внезапно сменился градом.

— Природа взбунтовалась, — сказал законник. — Чёрт знает, что творится. На земле лето, а с неба то град, то дождь.

— Много вредного для природы, и неладного для души накопилось в нашем мире. Видимо, грядёт акт очищения, — эхом отозвался доктор.

Поднялся сильный ветер, и довольно близко сверкнул зигзаг молнии. Законник внезапно дёрнулся, как от удара током, и капроновая нить ожерелья в его руках разорвалась. Бусины рассыпались, а налетевший шквал ветра мгновенно смёл их.

Законник был белее полотна.

— Доктор, у меня только что было видение, — раскаты грома докатились до дачи, и законник судорожно сглотнул слюну. — Я увидел, как молния ударила в машину, где сидел брат цыганки, адвокат и ещё двое. Молния буквально испепелила их у меня на глазах…

Доктор удивлённо посмотрел на законника, а тот, придя в себя, продолжил:

— Если выяснится, что это так, то я просто вынужден буду поверить в твою мистику. Нет, я в порядке, — отреагировал законник на участливый взгляд доктора, — просто глазам своим не могу поверить. Вот и леска почему-то разорвалась.

— Леску могла повредить ветка при ударе, — сказал доктор, — а вот видение очень любопытное. У меня сегодня тоже было видение. Глазам своим не поверил, а потом увидел воочию. Феномен видений пока необъясним.

— Может, это какое-то предупреждение? У меня аж мурашки забегали. Значит, есть опасность.

— Мне тоже кажется, будто нам подали какой-то знак… И моей жене знак подали, — вспомнил доктор. — Она во сне увидела, как девочки покойного главврача утонули до того, как это произошло… Будто нам подали знак… И ведь всё это прямо связано с малышом. Будто, хотели показать, что теперь малыш оторван от всех кровных уз.

В воздухе остро запахло озоном, и доктор чихнул.

-151-

Доктору снилось, будто он со своей покойной сестрой, стоят на балконе их дома, и выдувают мыльные пузыри на головы прохожих.

Один из этих пузырей у сестры раздулся огромный. Она пытается привлечь его внимание, а он краем глаза видит этот громадный шар, но не оборачивается и спешит выдуть такой же. Его шарики лопаются, а у сестры шар достиг таких размеров, что они очутились внутри него. Сестра только успела шепнуть: — «Смотри, какой красивый», как шар сразу лопнул и обдал лицо холодной пеной. Зажмурившись, он сказал, что ничего не увидел.

Когда он открыл глаза, то увидел людей, обступивших его плотным кольцом. Сестра исчезла, и в их укоризненных взглядах он прочёл: «Что же ты не посмотрел, и теперь ничего не сможешь нам рассказать». Ему стало очень стыдно, и, с криком «Где моя сестра?» бросился вперёд. Люди расступилась, а он не заметил, что под ногами был открытый люк, и полетел вниз головой. Животный страх мгновенно перехлестнул всё сущее.

В холодном поту доктор проснулся. Он вдруг ощутил жгучие угрызения совести из-за того случая, когда поскупился подарить сестре счастливую минуту. Вспомнив, что и цыганки нет в живых, доктор тяжело вздохнул. «Уже ничего невозможно изменить», — подумал он, повернулся на другой бок и вновь заснул. Теперь ему стал сниться другой странный сон.