Театр одного зрителя

— Да ничего особенного. Парень, как парень, а сестра немного чокнутая. Ребята приударяют за ней, а она чурается, прячется. В то же время, может в упор смотреть незнакомцу прямо в глаза. Своих будто стыдится, а с чужими ведёт себя как-то подозрительно. Такое ощущение, будто хочет их мысли прочитать. У всех мужчин обязательно спрашивает, не учились ли они на юридическом? И ещё, очень любит пострелять, когда одна на даче. После моих сабантуев она обычно прибирает там. Потом расставит пустые банки и бутылки на заднем дворе, и палит по ним из моей винтовки. Я ей как-то сказал, что пусть стреляет, когда дома кто-то есть. Мало ли что. Соседей нет, до шоссе пара километров, вокруг глухой лес. Вообще-то, она меня побаивается и слушается, а тут говорит, что ей, как лётчику, нужно самой сделать мёртвую петлю, и очевидцы ей только навредят.

— Она всегда была такой?

— Нет. Она резко изменилась после смерти матери.

— Вспомните, ничего необычного в эти дни не было?

— Кое-что было. После сабантуя по поводу открытия дачи все уехали, а она осталась прибрать. Видимо, кто-то сигарету не затушил или ещё что, но был небольшой пожар. Только стол на веранде немного обуглился. Пожар она погасила и с братом вернулась домой. Вот тогда их мама ночью и скончалась. А рано утром, прибегает ко мне перепуганный прораб, тот, что мою дачу строил. Падает на колени, деньги суёт вместе с каким-то кинжалом и кается. К моему удивлению, сам признался, что обкрадывал меня, когда дачу строил. Я же его ни в чём не подозревал и за язык не тянул. Мы же с ним друзья, однокашники. А он покаялся, вернул деньги, кинжал подарил и с концами…

— Что за кинжал?

— Красивый такой, с двуглавым орлом на рукоятке, и выгравировано было какое-то пожелание насчёт смерти врагам. Да ещё, с хозяином кинжала мы однофамильцы оказались, а прораб мне про какую-то фамильную реликвию навякал. С роду не знал об этом. А он ещё про свою душу начал что-то говорить, но я его уже не слушал. Кинжал в секретере запер, а деньги в карман, как раз на похороны. С тех пор кинжал на глаза мне не попадался. Завалился там, в секретере куда-то, а я и забыл о нём. Прораб ещё о чём-то важном хотел поведать, но как раз в этот момент позвонили с похоронкой. Ему почему-то худо стало, аж язык отнялся, но я ему так сказал, чтобы катился он со своей душой и личными проблемами подальше. Не до его объяснений было. Прораб вышел от меня и в больницу загремел… а вскоре помер. Так я и не узнал историю кинжала… Поехал я по делам скорбным, а у них там дома рояль был шикарный, но почему-то со сломанной крышкой. Утром приезжаю, а рояля нет. Продали, что ли… Так вы думаете, что именно брату цыганки светит самосуд?

— Почти на сто процентов уверен.

После некоторого молчания законник, прищурив глаза, спросил:

— А это правда, что после спектакля вашей жены вдова прораба зарубила его брата топором, а сама отравилась газом? Я что-то такое слышал.

— Я не знал, что это были они… Да, это произошло сразу после спектакля, — ответил доктор. — Мою жену даже на допрос вызывали.

Законник притормозил машину.

— Поделом им, но я-то, почему должен спасать брата цыганки? Он такой же подонок. Пусть подыхает, а я потом разберусь, — жёстко произнёс законник, и резко развернул машину обратно.

-100-

— На кухне есть ножик и соль, — выкрикнула девица и чуть не сбила с ног своего брата.

Он обхватил её руками, и прежде, чем она забилась в истерике, цыганка успела выкрикнуть:

— Ты же забыла про верёвочку, чтобы привязать к ней бородавку.

— Да, да, тебе же нужна верёвочка, — подхватил парень, и ужас в его глазах сменился мольбой, обращённой к цыганке.

— Поищем верёвочку вместе, — предложила цыганка, и парень почувствовал, что объятия можно расслабить.

— Да, да, помогите мне поскорее найти верёвочку. Так вот же она, верёвочка! — воскликнула девица, и бросилась к телефонному шнуру.

Пока она пыталась оторвать шнур, цыганка жестами показала парню, что его сестру надо связать. Ей вспомнился рассказ доктора, что буйных больных связывают, а если врача рядом нет, то санитары стегают их сухими полотенцами.

— Она слишком толстая, — сказала цыганка, как только девушка оторвала кусок шнура. — Нужна только одна жила. Ещё нужна вата, чтобы заткнуть ноздри. Я пойду, поищу вату, а вы, пока что, вытяните одну жилу.

Вскоре цыганка вернулась, скручивая полотенце в жгут. Парень заломил сестре руки за спину, и с помощью цыганки связал их. Девица вопила, кусалась, но, вскоре, впала в прострацию, прикорнув на диване.

— Скоро доктор подъедет. Он психиатр, — прошептала цыганка парню.

-101-

— Дайте подумать, — попросил доктор, и законник съехал на обочину.

— Давать шанс убийце бессмысленно, — начал свои рассуждения доктор. — Он конченый человек, но что вам даст его смерть? Вы подумали насчёт груза убийства на совести вашего парня, а может быть, и на совести его сестры? Подумайте, возможно, есть более целесообразный вариант?

Законник долгим взглядом посмотрел на доктора, и его губы растянулись в хитрой улыбке.