Театр одной актрисы (СИ)

Ирдан с сомнением посмотрел на окно, в котором были видны только листья плюща. Дернул уголком губ. Уселся рядом, на мою жуткую деревянную «кровать», бесцеремонно откинув мешающую ему подушку. И зашептал, почти зашипел. Сухо, как сброшенная чешуя на ветру.

— Слушай внимательно. Я не знаю, бывала ли ты на подобных мероприятиях, поэтому к тебе будет представлена пара моих людей, чтобы ты не натворила глупостей. И еще несколько будут за тобой бесконечно следить, да и я тоже глаз с тебя не спущу. Ты доказала, что можешь создать проблемы, судя по нашей первой встрече, поэтому я тебе не доверяю.

Я аж поперхнулась. Но не перебила.

— Не думай о том, чтобы хоть как-то навредить репутации Мавен.

И тут я не удержалась, язык удивленно ляпнул, даже не связав слова с мозгом.

— У королевы есть репутация?

В следующий миг на моем горле сомкнулась рука. Сухая, горячая и сильная. Очень сильная. От неожиданности я вцепилась в нее ногтями, тщетно стараясь убрать его пальцы. Сердце испуганно забилось, застучало о грудную клетку, кожа запылала. А он, приблизившись к моему лицу и никак не реагируя на разодранную в кровь руку, процедил:

— Я убивал и за меньшее.

А я смотрела, как истончается и становится узким зрачок в его песочного цвета глазах. Я бы завизжала от ужаса, со всей силы, во все легкие, но из пережатого его рукой горла вырвался только какой-то глухой всхлип.

Он меня отпустил, встал и вышел, хлопнув дверью, но я даже не заметила этого. Меня колотило от страха, из глаз лились слезы.

Куда, к чертям собачьим, я попала?! Они — не люди! Они точно не люди! Я вспомнила странный запах от Ирдана Вердена еще в первую нашу встречу — раздражающий и не очень приятный, но знакомый… Так пахнут змеи! Если их потревожить и разозлить, они пахнут именно так! И зрачок, и…

Он змея? И Мавен, и все вокруг тоже? Что за…

Что делать?!

Паника накатывала волнами, перерастая в полноценную качественную истерику. И именно теперь до меня начал доходить в полной мере весь ужас моего положения. Они сделают со мной все, что угодно. Все, что хотят. Они меня могут убить! Убить! Меня!! Эти… Эти сумасшедшие, они же не люди, им плевать!

Я плакала, свернувшись клубочком на кровати в запертой снаружи комнате.

Я плакала всю ночь. А утром… утром я взяла себя в руки. Будут вам неожиданности, товарищи психопаты, и еще какие! В зеркале, в котором я внимательно себя разглядывала перед приходом служанок с завтраком, отражалась худая девушка с короткой стрижкой, заплаканным и опухшим лицом и очень злыми глазами.

***

Ирдан Верден, выйдя из комнаты иномирянки, поморщившись, перевязал кровоточащую от ее ногтей руку платком. Перестарался немного. Мавен попросила припугнуть девчонку, чтобы была на предстоящем балу мила, тиха и покорна. Испугать ее получилось, это точно. Больше ехидных шуточек и нахальных взглядов не будет, а жаль. Они ему нравилась. Горячили змеиную кровь.

Ирдан прижался ухом к двери. Из-за нее слабо доносились сдавленные рыдания, переходящие в истерический смех. Испугалась, и еще как. Значит, все по плану. Все хорошо.

Знал бы Ирдан, что страх ломает далеко не всех женщин. Есть такие, для которых страх является стимулом к действию. Правда, растились они в свободном от королей и королев обществе, а значит, и знать их Ирдану было неоткуда. Русские женщины, которые пережили двенадцатилетний ремонт соседей, разборки с гопниками на детской площадке под домом, борьбу с ЖЭКом и отпуск «fortuna**» в Турции, — боятся еще меньше. А уж те, которые двадцать пять терпели выходки дурака и пьяницы мужа, который во хмелю может помахать кулаками, не боятся вообще ничего. К тому же, они, взращенные на американских фильмах ужасов, знают, что, если девушка осталась одна, а всех ее спутников сожрал неведомый монстр, она обязательно войдет в самый страшный дом с ведьмами и призраками и будет во все горло орать, зовя своих давно съеденных товарищей. И, по закону жанра, единственной останется в живых. А значит, что нельзя напугать человека настолько, чтобы он бежал от страшного дома куда-нибудь далеко или вызвал полицию, мчс, мэра города или хотя бы надоевшую соседку.

Всего этого Ирдан не знал. Может, он и был неплохим психологом, но в его картине мира женщина — существо слабое и пугливое. Ну, кроме Мавен, конечно. Она — не женщина, она — королева, а власть вне полов.

Инерция мышления — страшная штука. Даже блестящий разум, рассудительность и сила не имеют значения, если человек поддается общепринятым канонам. Но все это Ирдан понял намного позже. А пока была предпоследняя ночь перед приездом дорогих гостей, обнаженная Мавен, распластавшаяся перед ним и одурманенная дарами песков, быстрый скользящий сон и куча дел, которые надо было успеть привести в порядок.  О рыдающей напуганной девушке в запертой комнате он подумал только однажды, когда сомкнул руки на шее Мавен для поцелуя: «У иномирянки кожа нежнее». И тут же стер эти мысли, как всегда стирал все ненужное и бесполезное.

ПОСОЛЬСТВО