Театр старых мишеней

– А у вас, любезнейший, нет иного выхода! – снисходительно усмехнулся «Гончаров». – Или вы хотите провести остаток жизни в психушке?!.. Да ладно, ладно, не переживайте! – взглянув на вытянувшееся, посеревшее лицо «пациента», успокаивающе заворковал «ученый». – Так и быть, открою секрет. Мы с вами одной веревочкой повязаны! Помните фармацевта Степаненко? Так вот, его «заказал» я, через... – Тут «профессор» назвал имя, фамилию и отчество посредника. – Гонорар составил сто тысяч долларов наличными. Ну... теперь верите?

Суховеев судорожно кивнул. Рассудок у него уже в значительной степени помутился, а потому Вадим Петрович не обратил внимания на целый ряд вопиющих странностей в речи и поведении «Савелия Ивановича». И уж тем более не догадался прояснить способ, каким «сосед» проник в запертую, покинутую прислугой усадьбу, а потом вдруг очутился на веранде, на которую, между прочим, можно было пройти исключительно через спальню Суховеева!

Тем временем «профессор» с нескрываемым злорадством наблюдал за «пациентом», превращающимся буквально на глазах из бодрого цветущего мужчины в дряхлую развалину. «То ли еще будет, ой-ей-ей!»

– Пройдемте в другое помещение, – внезапно предложил он. – Тут малость не прибрано. А главное – МОЙ способ лечения требует большего пространства!

Не дожидаясь согласия, «Гончаров» направился к дверям. Раздетый, понурый экс-киллер покорно поплелся вслед за ним...

«Савелий Иванович» привел Суховеева в примыкающий к особняку крытый теннисный корт, небрежным взмахом руки сотворил из пустоты два деревянных кресла, жестом предложил «пациенту» садиться, уселся сам, забросил ногу на ногу и с умным видом понес несусветную околесицу.

– Метод исцеления психических недугов, запатентованный мной во Всемирной Лиге Некрофилов, называется «Театральный шок» и дает стопроцентную гарантию выздоровления, поскольку я никогда не следую устаревшим шаблонам жанра, а как истинный гений борюсь с общепринятыми эстетическими положениями и дерзко попираю существующие нормы. Одним словом, по выражению философа Канта, «даю науке законы». Суть метода заключается в следующем: провести больного по нескольким актам суровой, страшной трагедии (которая для зрителей будет комедией), шокировать, деморализовать, заставить выть от горя (одновременно потешая публику) и в финале дать ему безотказное, сильнодействующее лекарство. Лечение строго дифференцировано, в зависимости от личности пациента. Наш с тобой целительный спектакль, – незаметно перешел на «ты» «профессор», – будет называться... Хотя, неважно! Название тоже изжитый анахронизм!

– А где же зрители? – осмелился спросить полуспятивший Суховеев.

– Верно, упущение с моей стороны, – согласился «Савелий Иванович» и оглушительно хлопнул в ладоши.

Теннисный корт моментально заполнился уродливыми, человекообразными существами, которые сразу же начали топать ногами, свистеть, улюлюкать и остервенело швыряться всякой зловонной дрянью, попадающей, впрочем, в одного лишь Вадима Петровича.

– З-зачем они т-та-а-ак?! – ежась под градом ударов, простонал экс-киллер.

– С нетерпением ждут твоего выхода на сцену, а ты не мычишь, не телишься, – невозмутимо ответил «Гончаров».

– Давайте же начинать! Я готов! Готов!!! – отчаянно возопил Суховеев.

– Это тоже часть представления! – ухмыльнулся самозваный режиссер. – Терпи покамест!

Град вонючих объедков постепенно превратился в настоящий вихрь. Фактически погребенный под ним Вадим Петрович нудно, протяжно завыл. Так продолжалось очень долго. Но, в конце концов, разъяренные до предела зрители, оставив тухлятину, взялись за угрожающего вида булыжники.

– Доктор, родненький, помилуйте! – грохнулся на колени Суховеев. – Они же забьют меня камнями до смерти!!!

– Ну, хорошо, – смерив «пациента» насмешливым взглядом, согласился «Савелий Иванович». – Приступим, пожалуй... Итак – акт первый. Барулин-старший!– «профессор» снова хлопнул в ладоши.

Грудь Вадима Петровича пронзил ледяной вертел. Голову сдавило раскаленными тисками. Окружающая реальность почернела, затряслась и рассыпалась в прах...

Глава V

Он был криминальным авторитетом Леонидом Александровичем Барулиным по прозвищу Блоха и одновременно оставался наемным убийцей Суховеевым. Однако личность Вадима Петровича пребывала в теле Барулина в абсолютно зависимом, бесправном положении. Он разделял физические ощущения авторитета, знал все его мысли и чувства, слушал его ушами, смотрел на мир его глазами, но... права голоса не имел и управлять телом не мог...