Театр теней

– В этом-то и весь смысл, – почти равнодушно хмыкнул Андрей. Почти, потому что на долю секунды его лицо омрачилось затаённой грустью, но момент был настолько мимолётным, что вполне мог привидеться. Тем более продолжил он с нескрываемым цинизмом: – по-честному поступают только неудачники. Лучше объясни, с какого перепуга я должен о чём-то жалеть?

– С вот этого… – я придвинулась ещё ближе, так чтоб смешивалось дыхание, а очертания чужого лица стали чуточку размытыми. Медленно… ещё медленнее, ловя истинный кайф от того как стремительно расширяются его зрачки. Не у одной меня в груди сейчас невыносимо тесно. И воздух обжигает предвкушением насыщенным, как крепкий кофе. А чего стоил этот его судорожный выдох… Физиология, мой друг. Впрочем, вовремя вспомнив, что он мне далеко не друг, я взяла себя в руки, чтоб затем с блаженным стоном втянуть воздух и жарко прошептать ему в самые губы: – М-м-м… такой аппетитный мальчик: бульон, лавровый лист, морковь…

– Стерва! – болезненно рыкнул парень, отпрянув как от удара кнутом. И руку с колена мигом убрал.

То-то же.

– Неблагодарный, – с невинной улыбкой парировала я, тоже сев ровно и скрестив руки на груди. – Между прочим, приятный запах. По крайней мере, в тебе появилось хоть что-то привлекательное.

Несмотря на попытки Андрея вернуть свой непробиваемый имидж, натянутые сухожилия на крепкой шее предательски выдавали его злость. Как бы то ни было, заговорил он с убийственным спокойствием:

– Завтра. Пятая аудитория. Или пеняй на себя.

Я смотрела ему вслед, сминая пальцами его влажный свитер и кроя благим матом так некстати вернувшиеся робкие мурашки. Вот чего спрашивается, набежали? Ладно, Смирнов, тот знатный сердцеед, а от Андрея-то, почему накрыло? Еле удержалась, чтоб не ответить его приоткрывшимся навстречу губам. Да кому я вру? Мне чтоб остудить кровь нужно как минимум нырнуть, и не в какой-нибудь фонтан, а в ледяную прорубь. Пора завязывать с этими разговорчиками тет-а-тет, так и по рукам пойти не долго.

"Вы целовались?!!" пиликнул лежащий на парте телефон. Отправитель: "Пряня". Кто бы сомневался! И что ей ответить, при таком-то количестве свидетелей? "Правду", настойчиво потребовала моя начавшая новую жизнь совесть.

"Почти", не стала я кривить душой. Отправила и с усилием сжала ноющие виски, чувствуя себя прескверно. Вдобавок краем глаза заметила довольную как паровоз старосту, которая воспользовавшись отвлечённостью Рябинина, играючи опровергла моё убеждение в том, что нельзя танцевать сидя на лекции. Ещё как можно! Алина энергично махала руками, трясла головой и с видом тотального превосходства одними губами шептала приунывшим сокурсникам: "Гоните бабки, лузеры!".

Господи, куда я попала?

После звонка направилась к стеснительной девушке в очках, чтобы попросить конспект, но та, заметив моё приближение чухнула с места со скоростью сверхновой. Мысленно покрутив у виска, обратилась к её более адекватному соседу. Симпатичный парень представился Даниилом, смущённо почесал светло-русую макушку и, очевидно не придумав причины для отказа, любезно согласился доверить мне свои записи, но при этом раз десять повторил, что вернуть их нужно уже завтра. Целыми. Египетская сила… ведь не съем же я их!

Пребывая в исключительно паршивом расположении духа, аудиторию я покинула одной из последних. Пустые коридоры траурно множили эхо моих шагов, зловещим саундтреком подстрекая ярость. Но… заприметив ещё издалека идущего навстречу Андрея, первое чего мне захотелось – немедленно слиться с местностью.

Куда там! С моей шевелюрой затеряться можно разве что в зоопарке, среди таких же розовых фламинго. Однако его угрюмый взгляд брошенный исподлобья чуть приободрил: парень тоже не испытывал великой радости от встречи, значит явился не по мою душу. К тому же, помимо неизменных дружков, рядом шагал суровый мужчина при галстуке и в старомодных очках, конвоир ей-богу. Наверняка кто-то из преподавателей решил поэксплуатировать гиперактивную компашку. Так их!

Не сразу до меня дошло, отчего вдруг на губах Андрея заиграла отвратительно довольная ухмылка, а поняв причину, возмущённо скрипнула зубами. Ясно, заметил мою ношу и теперь красуется перед одногруппниками своей властью над служанкой-первокурсницей, которая побежит стирать ему свитер. Сейчас прям! Не на ту напал.

Пользуясь присутствием авторитетного дяденьки, которое гарантировало мне временную неприкосновенность, незаметно помахала несостоявшемуся рабовладельцу сжатым в руке свитером и небрежно так, двумя пальцами занесла его над стоящей в углу мусорной корзиной.

Клянусь, Андрей на мгновение завис и чуть не споткнулся! Подстёгнутая его замешательством и робкими, скрытыми за коллективным покашливанием, смешками его спутников я нарочито брезгливо разжала хватку. Послышался слабый шелест придавленных вещью обёрток. Кашель усилился, а брови мужчины вопросительно поднялись.

– Рвань какая-то, – пояснила я, беззаботно пожав плечами. – В аудитории валялась. Осень же на дворе, вот кто-то умный и приволок обувь начищать, а выкинуть мозгов не хватило.