Театр теней

– Но в этой вместо Немайн на свет появилась Клиодна… – тихо сказал Лелль.

– Клиодна, унаследовавшая больше моей рассветной силы, нежели полуночной, – процедила Бадо́.

А еще она – еще один осколок прежней жизни, жизни до полуночной магии, пылающей в сердце и венах Бадо́.

Та Клиодна была невозможно прекрасна. Так прекрасна, что больно глазам – будто смотришь на ослепительно сияющее солнце. Королева клана Мунстера, покровительница графства Корк, она не просто подчинила себе одну из стихий. Она повелевала морем и могла сливаться с ним, растворяться в нем, становиться его волнами.

Та Клиодна была ее подругой. Ближайшей. Единственной.

Бадо́ сама не знала, что заставило ее назвать вторую дочь Клиодной. Может, тоска по давним временам, признаться в которой она не желала даже самой себе. Иногда казалось, что имя ей и вовсе нашептал дух Клиодны, спустившейся из чертогов Дану в момент рождения дочери Бадо́.

Порой, глядя на Клио, она видела в ней отражение той, другой. Это сходство проявлялось деталях, что складывались в единое полотно. Глаза цвета морской волны, на плече – колдовская птица, и это ее вечное желание исцелить людей или исцелить их ущербный мир…

– Но почему вы не стали триедины в этом мире?

– Потому что Морриган должна была оказаться на моей стороне! А вместо этого… – Бадо́ задохнулась чувствами, которые не успела от себя отрезать. Отвернувшись, запрятала их глубоко внутрь. – И вместо сноходицы-Клио должна была родиться Немайн.

– Но почему?

Бадо́ снова развернулась к Леллю. Шаль, прикрывающая голые плечи, взметнулась в воздухе, словно два черных крыла.

– Надо же, какая настойчивость… – Холод в ее голосе заставил Лелля вздрогнуть. – Или все вы, скальды, ищущие правду, такие?

– Я… – Он сглотнул, стремительно опуская глаза. – Простите меня.

– Нет, что ты, мне это даже нравится. Давно у меня не было столь благодарной и внимательной публики.

Бадо́ вздохнула, тронув тонкими пальцами виски. Помолчала, подбирая слова.

– Что определяет нашу жизнь, нашу судьбу? Что определяет, по какому пути пойдет мир, что ждет его спустя века и тысячелетия? Зачем нам вообще знать, каким он мог бы стать, если мы бессильны что-либо изменить? Большую часть своей жизни я провела в убежденности, что знание – это сила. Но порой… Порой мне кажется, что знание – зло. Что оно – коварная ловушка, силки, расставленные для доверчивых людей. Мы слишком слабы и глупы, чтобы познать и осознать все тайны этого мира. Мы как дети, которые смотрят на весь этот огромный сложный мир, не в силах понять, как он устроен.

Сжав кулаки, Бадо́ прикрыла глаза. Мгновение спустя ее лицо вновь превратилось в маску – спокойную, величественную, всезнающую. Нельзя, чтобы отпрыск вёльвы и берсерка догадался, что под «мы» она подразумевала себя.

Нельзя, чтобы догадался, как часто ею овладевало бессилие, когда она сталкивалась с тайным знанием, которое не могла расшифровать, с силой, которую не могла приручить, с чарами, которые ей не поддавались.

Несправедливо, что разум, подобный ее, втиснут в столь ограниченное, хрупкое человеческое тело. Даже становление ревенантом Бадо́ не слишком помогло. Да, умертвить ее отныне непросто, и про беды обычных смертных можно навсегда забыть. Границы ее возможностей широки, но вместе с тем… она все еще человек. Мертвая и одновременно живая ведьма.

Но не высшее создание.

– На что это похоже? То место, откуда вы черпаете силу?

Ткач Кошмаров остро взглянула на Лелля. Пытается выведать у нее что-то? Лишить ее преимущества? Но в глазах скальда светился жадный интерес. Бадо́ на мгновение даже стало его жаль. Как мало доступно таким, как он – людям ординарным, обыкновенным.

– Чистый первозданный хаос. Потоки неизведанной, непостижимой силы.

– Если бы я мог туда попасть… – Лелль покачал головой.

– Но ты не можешь, – отрезала Бадо́. Взглянув на скальда, задумчиво склонила голову. – И это, поверь мне, к лучшему. Я видела подобных тебе слабых колдунов, дорвавшихся до столь невероятной силы. Временные потоки затягивали их в себя, перемалывали, словно каменные жернова – зерна. Даже я каждый раз рискую раствориться в них, потерять свое истинное «я», разучиться понимать, где явь, где истинное настоящее.

Лелль вздохнул, и столько в этом вздохе было искреннего сожаления, что она улыбнулась.

– Не печалься, юный скальд. И не забывай – тебе выпала редкая удача. Рассказать всему миру, кто такая на самом деле Бадо́ Блэр.

Глава 13 Игры теней

Файоннбарра, получив разрешение войти в Тольдебраль, не стал задерживаться ни в одном из залов. Казалось, колдуна ночи ничуть не волновало окружающее его великолепие. Во взгляде – никакого проблеска любопытства. Вместо того, чтобы рассматривать обитель нынешней королевы Пропасти (и по совместительству, своей ученицы) Фаойннбарра велел проводить его прямиком к ритуальной комнате.

Приказы на этом не закончились.

– Покажи, чему ты научилась за это время.

Морриган нахмурилась.

– А без этого никак?

– Никак, – отрезал Фаойннбарра.

Когда хотел, он умел быть настойчивым. А еще – невыносимо упрямым.