Театр теней

– А пока Ральф находился в тюрьме, вы продолжали бы собирать компромат на элиту Кенгьюбери, – поняла Морриган. – Чтобы потом обрушить на людей всю правду единой лавиной. И кто же еще был – или есть – в вашем списке?

– Глава Гильдии охотников.

Морриган кивнула. Что-что, а это ее совершенно не удивляло. Она сама, будучи охотницей, прибегала к полуночной магии, причем с разрешения егермейстера.

– Глава Департамента полиции. Вернее, не он сам, но некоторые из его подчиненных. Говорят, в Департаменте есть особые колдуны, способные выведать что угодно у кого угодно. И это не беспочвенные слухи. Пара наших ребят, угодивших в их лапы, рассказывали о чарах, которые колдуны, смеясь, называли «преждевременной смертью». Человека не били, а значит, не оставляли на нем следов. Его кровь не заставляли вскипать, а глаза лопаться… ничего такого. Просто на несколько минут, которые для подозреваемого превращались в вечность, он попадал в странное место, где его тело – или, надо полагать, душу – терзали демоны.

– Колдуны забрасывали их в Юдоль Хаоса, – глядя на Джамесину широко раскрытыми глазами, выдавила Морриган.

Далеко не каждому полуночному колдуну под силу переместиться туда даже на мгновение. С другой стороны, редко кто в принципе преследовал такую цель – попасть прямиком в пространство короля демонов и его слуг-фоморов. А вот забросить туда души своих жертв имело смысл.

Вот только о подобных чарах Морриган прежде не слышала.

– Очень сомневаюсь, что особый отряд Департамента создан без ведома его главы, – заметила бааван-ши. – А вот насчет верховного трибуна мы не уверены. Вокруг Фланагана ходит множество слухов, но, к сожалению, ничем не подкрепленных.

– Мы можем отправить к нему призрачных слухачей, – предложила Морриган. – Конечно, напрямую говорить о полуночной силе он не будет. Но, может, удастся расслышать что-нибудь интересное.

– Как насчет того, чтобы как-нибудь отправить к нему… тебя? – вкрадчиво спросила Джамесина. – Раз уж ты так умело прячешься в тенях.

Морриган фыркнула. Королева-шпионка… Не самая ординарная из профессий.

– Я над этим подумаю. – Она задумчиво взглянула на бааван-ши. – Что заставило вас вообще создать Камарилью?

– О, вряд ли моя история так уж занимательна.

– И все же? – с нажимом произнесла Морриган.

Еще совсем недавно она подозревала Джамесину в нападении на лагерь охотников и считала своим врагом. Затем понял свою ошибку, но продолжала смотреть на нее с легким недоверием и пробудившимся интересом. Личность предводительницы бааван-ши и носительницы древней крови интриговала. Что-то подсказывало Морриган, что кровь, текущая в ней, была сильна… Очень сильна. Тогда что она делала здесь, в Пропасти, среди изгоев? Почему не противостояла Трибуналу в открытую? Не нападала, не истребляла поодиночке, что, без сомнения, ей под силу?

Джамесина фыркнула, словно поощряя ее упрямство. Пройдя до обитого красным бархатом кресла, опустилась в него.

– Моя мать была помешана на идее жить среди обычных людей. Быть как все. Она настолько хотела этого, что сточила клыки, лишив себя возможности питаться как истинные бааван-ши. Добывала где-то донорскую кровь, которой мы и питались. Я росла в Кенгьюбери, на Окраинах, среди людей, к которым судьба была не слишком благосклонна. Но это не оправдывало их. Каждый день я слышала о том, какое же я чудовище. Мой брат постоянно возвращался домой в синяках и кровоподтеках. Да, он любил скалить клыки, но никогда ни в кого их не вонзал. Он научился драться, используя лишь кулаки, потому что ему надоело просто закрываться от побоев.

Морриган сжала губы. Не впервые слышала о притеснениях существ древней крови и стойком неприятии к ним со стороны людей. Не всех, конечно, и не ко всем. Однако бааван-ши, пожалуй, ненавидели и боялись больше прочих.

– Когда на Окраинах стали погибать люди, на телах которых нашли следы от укусов, мы знали, чем это для нас грозит. И к нам пришли. Агенты Трибунала обвинили моего брата в убийстве и попытались его арестовать. Когда кулаки не помогли, он первый раз в жизни укусил человека. Именно тогда я его потеряла. Его убили за один укус. В них говорил страх, я это понимаю. – Джамесина резко вскинула голову. – Но оправдать их не могу. Особенно за то, что в тот страшный день я потеряла и маму. А ведь она, моя глупая мать со сточенными клыками, не могла даже постоять за себя. Она просто им помешала.

Морриган похолодела. Стояла у окна, не издавая ни звука, в ожидании, когда Джамесина снова заговорит.

– К слову, это был подражатель. Колдун крови, который особым заклинанием вытягивал кровь из своих жертв, чтобы потом отдать ее миру теней в качестве платы. Укусы он, разумеется, имитировал. Причем, как мне сообщили позже, довольно топорно и неумело. И это, демон тебя побери, можно было понять, что и удалось какому-то законнику Агенту Департамента, не Трибунала. Но зачем трибуну выяснять правду, когда можно обвинить тех, кто неудобен, с кем не можешь и не хочешь сосуществовать?

Джамесина схватилась за горло, словно ее душила злоба.