Театр теней

– Можно попробовать. Вот это выбросить и это, а потом после портрета крупным планом – вот этих бомжей с бутылкой и старуху пьяную.

То есть нужно было подать материал так, чтобы создавалось впечатление, что Каморного поддерживали всякие сомнительные личности, а базарят теперь пьяные бомжи просто чтобы поорать и покуражиться. Пал Палыч с интересом глядел на Свету, потом отпустил ее мановением руки.

– За что ты ее выбрала? – спросил он Алену.

– Оказывается, она умеет работать, и потом, она сразу уловила, что мне нужно, не задавая никаких вопросов. Очевидно, у нее с Каморным свои счеты, чем-то он успел ей нагадить.

– Ну это теперь не важно. Иди, пригляди за новостями… и макияж там попроще… слезы в голос добавь…

Она задержалась в дверях и посмотрела на директора с загадочной полуулыбкой на губах:

– Не волнуйтесь, Пал Палыч, все будет нормально.

– И завтра траурный митинг будем снимать, тебе придется вести передачу. Сможешь подобающе выглядеть? Ведь все знали, что вы с ним ругались…

– Какая разница? – Алена пожала плечами. – Раз надо, значит, смогу.

Пал Палыч поглядел на аккуратно притворенную Аленой дверь и подумал, что она сможет многое, даже сместить его с поста директора и сесть на его место. Ишь, заулыбалась как! Что твоя Джоконда!

В монтажной Алена оказалась в самый разгар скандала. Слава Бахтеев наступал на Свету и шипел:

– Дождалась своего часа! Выслужилась! Ишь, тихоня! Это мой материал! Сама добывай, если надо, а то – на все готовое!

Николай участия в споре не принимал, он стоял в стороне и угрюмо молчал. Алена вошла незамеченной и тихонько понаблюдала за Светой. То, как себя вела девушка, ей понравилось. Света не оправдывалась, не кричала визгливым голосом в ответ, а просто смотрела на Бахтеева спокойно, без нервов. Ее поведение Алене импонировало, пожалуй, сама Алена в такой ситуации действовала бы так же. Света, почувствовав посторонний взгляд, взглянула на Алену поверх Славиной головы, и Алена вмешалась в разговор:

– Тебе что-то не нравится? – спокойно спросила она Бахтеева.

Тот замолчал, но смотрел агрессивно.

– Ты вот что, Слава, ты ошибся, когда подумал, что дело Каморного и его зрители свалятся к тебе прямо в услужливо протянутые руки только потому, что ты считался его ближайшим помощником. Некоторые люди всю жизнь только помощники и самостоятельно работать не смогут никогда. В данном случае, боюсь, так и получилось. Вижу, что самостоятельно мыслить ты не умеешь, а к чужим словам прислушиваться не хочешь. Так что извини, дорогой, помощники нам не нужны. Ты уволен.

В комнате повисло тяжелое молчание. Алена прошла к столу и села.

– Да, кстати, Света, если тебе Николай не нужен, то можно его тоже. Вы все должны понять, что Александр Каморный у нас больше не работает. И пусть вам не хочется это признавать, но так оно и есть.

Света помедлила с ответом долю секунды. Вот удобный случай избавиться от внимания Николая. Но внезапно она вспомнила старуху, стоящую в темной прихожей, и старенький шарфик, обмотанный вокруг худой морщинистой шеи. Если Николая уволят, то он больше работы не найдет, небось на материну пенсию будут жить.

– Николай хороший оператор, ты же знаешь, – тихо сказала Света, – он нам пригодится.

– Да, – согласилась Алена, – только чтобы без фокусов и без водки. А сейчас езжайте-ка быстренько, тут надо кое-что доснять – и в эфир.

Света с Николаем вышли и молча пошли по длинному коридору.

– Спасибо, – хрипло произнес Николай.

– Мать чем болеет, что все горло кутает? – отрывисто спросила Света.

– Щитовидка у нее, операцию делать надо.

И только в машине до него дошло, то раз Света расспрашивала про мать, значит, она все-таки была у него тогда ночью.

– Может, я и пьяница, и совсем не стоящий человек, – произнес он, глядя в окно, – но добро я помню.

Света не ответила.

***

В среду, когда Надежда безуспешно пыталась засадить Димку за уроки, вдруг раздался неожиданный звонок в дверь.

– Папа! – взвизгнул шустрый первоклассник, вперед Надежды уже успевший открыть двери..

На пороге действительно стоял Олег.

– Привет, старик, – обратился он к повисшему на нем Димке, – получи.

И он сунул сыну яркую коробку с надписью «Лего». У Димки за спиной был, по подозрению Надежды, средней мощности моторчик. Увидев коробку, моторчик сам собой включился, ребенок взвился и исчез, чтобы через секунду материализоваться в комнате, откуда немедленно послышались звуки раздирания коробки.

– Зря вы это, – укоризненно покачала головой Надежда, – как раз у нас проблемы с уроками, а так он отвлечется и вообще про домашнее задание забудет.

– Зато он даст нам спокойно поговорить хотя бы полчаса, не будет мешать.

– Неужели вы раздобыли списки? – воскликнула Надежда. – Оперативно работаете.

– Куда там! – вздохнул Олег. – Уже все сроки прошли, не усидеть мне на своем месте, чувствую.

Он протянул Надежде пачку фотографий.

– Как мелко, – недовольно прищурилась Надежда.