ТЕАТР В КВАДРАТЕ ОБСТРЕЛА

И все чаще снимает она на фронте, под Ленинградом, где решается судьба великого города.

Конец зимы сорок третьего – сорок четвертого года. Наши войска освобождают Волосово. Вместе с частями Красной Армии в город входят операторы кинохроники. Они узнают, что перед отступлением фашисты расстреляли большую группу советских людей.

Младший лейтенант предлагает Учителю:

– Пойдемте!

Они находят этот ров.

Тела расстрелянных свалены в спешке.

И вдруг – стон.

Кто-то живой?!

Младший лейтенант прыгает в ров. Через несколько минут выносит на руках девушку. Она легко ранена в голову. Девушке шестнадцать-семнадцать лет, школьница, девчонка.

Лейтенант перевязывает ее. Учитель снимает.

Девушка приходит в сознание. Ее зовут Катей.

– Вы можете идти сами?

– Попробую… Могу, кажется!

Они идут на площадь, где начинается митинг в честь освобождения города от ненавистного врага. Народу много – работники подпольного райкома, партизаны, горожане.

Катя поднимается На кое-как сколоченную трибуну и говорит о том, как ее расстреливали и как она осталась в живых, о своей ненависти и желании мстить. Люди слушают и смотрят на нее во все глаза. Учитель снимает. Последний кадр, который ему удалось снять: по дороге к фронту уходит взвод младшего лейтенанта. Замыкающая строй – маленькая фигурка в шинели до пят с санитарной сумкой на плече. Она сбивается с шага, семенит, но упорно идет вместе со всеми – гнать врага со своей земли…

Лет через десять после окончания войны Учитель будет руководить съемкой проводов молодежи на целину. Толпа оживленных людей. Цветы. Музыка. Юпитеры. Микрофоны.

Вдруг:

– Ефим Юльевич, не узнаете меня?

– Нет, простите…

– Я же Катя! Помните, в Волосове?

– Конечно, здравствуйте, я очень рад нашей встрече, расскажите!..

– Что тут расскажешь? Поезд сейчас отойдет. Еду на целину. С мужем. Младшего лейтенанта помните? Вон, в синем костюме.

– Это он? Муж?

– Он. Я институт окончила. Агроном. Еду вот …

– Запишите мой адрес! Напишите обязательно. Это очень важно, Катя, слышите?

– Хорошо. Обязательно напишу. До свидания…

Поезд тронется. Грянет оркестр. И Катя, на этот раз веселая, улыбающаяся, снова скроется вдали.

Катя не сдержит слова. Не напишет. И след ее снова оборвется…

Весной сорок четвертого года освобожден Таллин.

Учитель вместе с армией входит в Эстонию – он снимал ее в сороковом и хорошо знает.

Однажды на дороге появляется человек, который вскидывает винтовку и целится в подходящих к нему людей. Он держит винтовку как-то странно, его без труда разоружают. Оказывается, это бежавший из фашистского концлагеря потерявший рассудок заключенный. Он указывает дорогу к лагерю в местечке Клоога, который, разумеется, не значится ни на одной немецкой карте.

Кинооператоры Олег Иванов и Ефим Учитель первыми переступают ворота и входят на территорию, где еще недавно бесчинствовали фашисты.

Они видят четыре костра.

Квадратными штабелями сложены люди.

Ряд тел – ряд бревен.

Ряд тел – ряд бревен.

Костры обгорели не до конца, одни – больше, другие – меньше.

Вот сверху лежат отец и дочь.

Дочь успела сложить отцу руки, как приличествует мертвому – на груди.

Лежит женщина – она пыталась отползти от костра и пристрелена на месте. Пристрелена в момент родов.

Учитель теряет сознание во время съемки. Его окатывают водой. Он встает и продолжает снимать. Он трижды падает и трижды встает, чтобы снять все. Все до конца. Даже бутылки из-под шнапса, лежащие возле костров.

Эти кадры позднее фигурировали в качестве обвинительных документов на Нюрнбергском процессе немецко-фашистских преступников.

Можно ли измерить, оценить заснятое операторами ленинградской кинохроники?

Режиссер Учитель в содружестве с режиссером Соловцовым и писателем Ильей Котенко задумал после войны поставить богатства блокадной хроники на пользу нашему великому сопротивлению фашизму.

Необходимость в такой картине не исчезала. Случалось, приезжая в Ленинград, иностранцы осматривали красавец город, ходили по чистым, просторным набережным, видели сбереженные картины Эрмитажа и говорили: «Да была ли блокада? Ведь следов не заметно! Может быть, все, что писалось о блокаде, сильно преувеличено?..» Надо было создать картину, которая бы напомнила об осаде города и сопротивлении его граждан.

Тысячи метров пленки, вереницы уникальных кадров – это еще не произведение искусства. Из этого материала способно родиться что угодно – архивная коллекция, документ для судебного процесса, резервный запас киносюжетов на разные случаи.

Режиссеры Учитель и Соловцов решили использовать эти сокровища с предельным коэффициентом полезного действия. Им захотелось объединить материал единым дыханием, общей публицистической темой, сюжетом. Но такое решение требует появления героя. Кто же будет им? Город? Неизвестный ленинградец, чью судьбу можно было бы проследить во множестве кадров? Гнев авторов и зрителей фильма?

Учитель не раз стоял в музее перед дневником семилетней ленинградской девочки Тани Савичевой. В этом дневнике – девять страниц. В них, будто шекспировская хроника, – история гибели целой семьи.