Театральные комедии. Том 1

КОМИССАР. Оставьте ваши семейные споры. Жильберт, опустите пистолет. И давайте его сюда. (Забирает пистолет у Жильберта.) Мы должны разобраться в главном. (Боринсону.) Ваш хозяин и, как теперь выяснилось, мой родственник уходил от налогов с его помощью. (Указывает на Жильберта.)

БОРИНСОН. С его помощью?! Вы видите, какой из него помощник. Он не в своем уме. Клевещет на друзей.

ЭМИЛИЯ. И на жен своих друзей.

БОРИНСОН. Врет! И я сейчас это докажу.

КОМИССАР. По-пы-тай-тесь.

СЕБАСТЬЯН (Боринсону). Себастьян, я сейчас все объясню.

КОМИССАР. Кто это?

ПАТРИК. Боринсон. Хозяин этого дома.

КОМИССАР. Ага! Наконец-то вся банда в сборе.

СЕБАСТЬЯН. Преступник только он. (Указывает на Жильберта.) Он уверяет, что я ради этих грязных денег, этих никчемных мятых бумажек, этого средоточия зла…

ЮЛИЙ. Дядюшка…

СЕБАСТЬЯН. …Что я шел на финансовые преступления ради всех этих пустяков?!

ЮЛИЙ. Ничего себе пустяки… несколько миллионов.

СЕБАСТЬЯН. А я говорю – пустяки! Мне плевать на эти миллионы! Они для меня ничто! Пустое место! И в доказательство моих слов, все эти миллионы я… вот при свидетелях, до последней копейки… (поворачивается к Боринсону), передаю своему камердинеру – тебе, Себастьян.

ЮЛИЙ. Что?!

СЕБАСТЬЯН. Он более чем кто-либо, заслужил их.

ЮЛИЙ. Вы видите – он сумасшедший. Не понимает, что говорит!

ПАТРИК. А по мне, так стремительно выздоравливает.

ЮЛИЙ. Дядюшка, не волнуйтесь. Сейчас вам нельзя принимать неразумных решений. (Усаживает Себастьяна в кресло, обращается к Патрику.) Патрик, ты же врач, дай ему какого-нибудь лекарства, пусть успокоится и заснет.

ПАТРИК. Исцелить его может только божественное слово. Больной, встань и иди!

(СЕБАСТЬЯН приобретает здоровый, энергичный вид.)

СЕБАСТЬЯН (Боринсону). Ну, Себастьян, объясни, зачем ты прятал от меня газеты?!

БОРИНСОН. Я их читал.

СЕБАСТЬЯН. Среди бела дня?! Сколько можно?! Отберите у него ключи от погреба. Отныне они будут у меня.

ЖАННА. Но вы же были… не здоровы?

ЮЛИЙ. Они и сейчас больны, бог знает что говорят.

БОРИНСОН. Как это можно – отобрать ключи!

СЕБАСТЬЯН. Ты что, возмущаешься?!

БОРИНСОН. Ты!.. Вы!..

СЕБАСТЬЯН. Правильно – вы! Я выздоровел, полностью выздоровел!

БОРИНСОН. Выздоровел?.. (Радостно бросается к Себастьяну.) Ах, ты мой дорогой! Как ты меня напугал! Ну, молодчина! Ну, дружище! Это лучшее известие в моей жизни!

ЖАННА. Все благодаря нашему Патрику.

СЕБАСТЬЯН. И у меня для тебя есть хорошая новость. Наша нефтяная вышка на четырех ногах притопала назад, вернулась к своему законному владельцу.

БОРИНСОН. Так мы восстановили свое состояние?

СЕБАСТЬЯН. Кто-то физическое, кто-то финансовое. Было бы первое, второе приложится. (Подходит к Боринсону, кладет ему руку на плечо.) Дружище, ты меня извини, если я бывал невоздержанным. Вскоре и ты в полной мере поймешь, как оно давит бремя богатства. Сейчас самое время переложить его на тебя. Вот, все обвиняют Боринсона в скупости. Многие недоброжелатели дошли до того, что обвиняют меня даже в уходе от налогов. Большей нелепости трудно предположить. Жаль, что среди нас нет налогового инспектора (поворачивается к Юлию). Он бы, этот агентишка, увидел, как я презираю грязные бумажки, из-за которых люди идут на страшные преступления. Но я, слава богу, не преступник. Каждый может доложить всем (снова поворачивается к Юлию), включая свое руководство, что Боринсон – человек честный. Именно сегодня, прямо сейчас, при свидетелях я заявляю (поворачивается к Боринсону), все, что есть у меня, все компании, нефтяные и прочие, все без остатка, движимое и недвижимое имущество, Себастьян, передаю тебе. Бери и владей!

ЮЛИЙ. Дядюшка, что вы говорите?!

СЕБАСТЬЯН (Юлию). Не перебивай!

ЮЛИЙ. Ваша супруга будет против.

СЕБАСТЬЯН (возмущенно). Что?! Эмилия против?! Да как она смеет?! В таком случае, Себастьян, забирай и супругу!

ПАТРИК. Дядюшка…

ЮЛИЙ. Это невозможно!

ЖАННА. При согласии всех заинтересованных сторон возможно все.

(Все поворачиваются в сторону Эмилии, ожидая ее реакции.)

ЭМИЛИЯ. Видите ли… конечно… это очень неожиданно. Но мне ничего не остается, как согласиться. Наш камердинер в свое время столько настрадался, что было бы несправедливо оставлять его одного с такой кучей денег.

ЮЛИЙ. Да где это видано?! Какому-то камердинеру…

ПАТРИК. Но ведь тетушка – не имущество. Ее нельзя передать.