Театральные люди

На сборе труппы в начале сезона 2018/2019 стало известно, что в ближайших планах значится премьера пьесы Ивана Вырыпаева «Волнение» с Алисой Фрейндлих в центральной роли. Ставить будет сам автор. Спектакль состоится при участии внука актриса продюсера Никиты Владимирова. Это не первый его продюсерский опыт. До этого был фильм «Карп отмороженный», где ему удалось свести сразу двух выдающихся актрис — Марину Неелову и собственную бабушку Алису Фрейндлих. Получился впечатляющий актерский дуэт. И вот теперь «Волнение» — история знаменитой писательницы, для которой литературный вымысел и правда жизни сосуществуют неразрывно, где одно нельзя отделить от другого. И каждый, кто вступает с ней в диалог, рискует оказаться в бесконечном лабиринте, из которого нет выхода и который выбрал ее молодой любовник — открытое окно и прыжок в бездну с двадцатого этажа… Пьеса очень западная. По жанру, стилистике и трагической напряженности она заставляет вспомнить «Затворников из Альтоны» Сартра или «Туманные звезды Медведицы» Висконти. Не удивлюсь, если у «Волнения» будет успешная театральная судьба в Европе или Америке. Но право первой постановки — у БДТ.

…Алиса Бруновна по-прежнему много курит. И, похоже, даже не думает бросать. В ее возрасте это может быть даже опасно. Раньше любила гулять одна по городу. Теперь это стало невозможно. Почему?

— Наверное, я слишком зажилась на этом свете. Всю дорогу, пока иду, ловлю себя на том, что с кем-то здороваюсь. С кем — не знаю. Но со мной здороваются, и я тоже киваю. И потом эти бесконечные селфи. Как же меня ими замучили! Буквально на каждом шагу. Во мне такой протест против этих новых технологий, вы представить себе не можете. И не потому, что я такая тупая и не могу их освоить. А вот просто не хочу. Из одного только чувства протеста. Все бросают курить, а я курю. Все читают электронные ридеры, а я люблю книги настоящие, которые пахнут, которые можно перелистывать.

— А что вы делаете перед выходом на сцену?

— Молюсь. Прошу прощения у моих родных, у дорогих мне людей: папы, мамы, Игоря Петровича, если я что-то делаю не так. Потому что у меня совсем мало горючего остается. Где-то на самом донышке. И я прошу их мне помочь. Ну хотя бы немножко, чуть-чуть. Об этом, наверное, вообще не следует говорить. Это все-таки очень личное.

Слово — душа театра Валерий Ивченко

Впервые я услышал его имя в редакции журнала «Театр» от Вадима Моисеевича Гаевского, одного из лучших наших театральных писателей. Он только приехал после премьеры «Смерти Тарелкина» в БДТ и настоятельно рекомендовал мне бросить все дела и срочно мчаться в Ленинград.

«Там такой актер! Такой актер!» — восклицал Гаевский, зачарованно раскачиваясь из стороны в сторону, будто цадик на молитве.

— Да кто же это? Кто? — заволновался я, мысленно представляя колоду главных товстоноговских тузов.

И вот тогда прозвучала абсолютно незнакомая мне фамилия — Ивченко. Оказалось, что совсем не дебютант. За плечами большая карьера: вначале в Харькове, в Театре им. Шевченко, потом несколько успешных сезонов в Театре им. Франко, где он был ведущим артистом. Играл Астрова в «Дяде Ване» (Гаевский тоже хвалил) и Синьора Папагатто в спектакле «Моя профессия — синьор из общества».

Потом я увидел его в «Смерти Тарелкина». Ну, конечно, Синьор! Чем-то даже похож на Ива Монтана. Те же пластичность, музыкальность, породистый профиль. За версту видно, что большой артист на любые главные роли. Г. А. Товстоногов в нем это свойство сразу интуитивно распознал. К тому же в тот момент из театра уходил Олег Борисов, и срочно требовалась замена.

Георгий Александрович так и сказал, буравя его проницательным взглядом сквозь дымчатые стекла очков: «Вы приходите не на место, а на положение Борисова». И тут же со значением добавил: «Положение надо завоевывать». Как будто предвидел, что Ивченко не из тех, кто будет толкаться локтями, выторговывать себе роли и звания, биться за призовые места на театральных скачках. И не то чтобы он лишен честолюбия. Вовсе нет! Решился же он на трудный и рискованный переезд из теплого Киева, где его все обожали, в холодный Ленинград, который поначалу показался таким чужим, мрачным и неуютным. Ивченко просто совсем другой актерской породы, с которой сам Товстоногов почти никогда не имел дело, предпочитая более близкие себе типажи. Герои БДТ — это или советские интеллигенты, или морские офицеры в белых кашне («Океан»), или партийные боссы с «человеческим лицом» («Перечитывая заново» и «Три мешка сорной пшеницы»), или нервные и обидчивые интеллектуалы («Горе от ума» и «Фантазии Фарятьева»). Но королей среди них не наблюдалось. И даже Людовик XIV, которого блестяще сыграл Олег Басилашвили в «Мольере», больше походил на надменного обкомовского сановника, поднаторевшего в изобретении всё новых истязаний для бедных придворных артистов.