Театральные подмостки (СИ)

Только часика через два удалось мне дозвониться. Ну, ошарашил всех страшной новостью, которая почему-то развеселила уже хорошо подвыпивших гостей. Многие склонились к той версии, что, дескать, это очередная актёрская хохма, розыгрыш, дабы сунуть в праздничное шоу некую интригу. А нашу достопочтенную приму Лидию Бортали-Мирскую, любительницу колкостей и чёрного юмора, в другую крайность кинуло.

-- Хитрит Бешанин, пугать не хочет...-- усмехаясь, сказала она. -- Переломанный лежит небось в больнице, с пробитой головой и радуется, что всех надул.

Одна только Даша Михайлова, совсем ещё молодая и наивная, и трезвая, приняла близко к сердцу сие горестное известие, даже посмела перечить нашей "великой старухе".

-- Ну что вы говорите, Лидия Родионовна! -- чуть не плача сказала она. -- Разве можно такими вещами шутить?

Минут через двадцать израненный и с перевязанной головой триумфально взошёл я на сцену. Лера кинулась ко мне как очумелая, прижалась к груди вся такая испуганная, но счастливая, и слёзы радости виноградными гроздьями сыпались из её глаз. Все остальные тоже, конечно, обрадовались. Ахи, вздохи, давай меня со всех сторон щупать и разглядывать. Левая сторона лица -- в синяках, бровь рассечена, нос распух и набок свалился. Я терпеливо сносил нудные причитания и со всякой подробностью излагал свою печальную историю, и страшен был мой рассказ.

-- Вань, ты жив, значит, не пришло твоё время, долго жить будешь. Верная примета, -- обнадёжила актриса Ольга Резунова, которую мы любя зовём Олёша.

Она старше меня на десять лет, но выглядит очень молодо -- и тридцати не дашь. Своим обликом и манерой поведения сильно напоминает актрису Ренату Литвинову. Мне кажется, она самая талантливая в нашем театре. Ей и "заслуженную" ещё лет десять назад дали. Меня всегда поражает её безумно скачущий характер. Бывало, из безудержного веселья её мгновенно кидало в апатию, и тогда она старательно изнуряла себя и всех томной меланхолией. Зато я никогда не видел её бьющейся в истерике. Закатить скандал на пустом месте или нагрубить кому-либо -- это не про неё. Я не горел желанием приглашать Олёшу на праздник, опасаясь её насмешливой и непредсказуемой натуры. Пара рюмок -- и у Оли напрочь отшибает всякое понимание. И она, бедная, срываясь со всех крепей, начинает нести несусветный вздор, посвящая всех в мельчайшие подробности своей трагической судьбины -- бессчетное число гражданских браков и ни одного замужества. Причём всегда выражается культурно и деликатно. Любит повторять: "Знаете, во мне любви... столько, прям столько! Надо же мне её куда-то пристроить. Вчера вот опять неудачно пристроила..." И как истинная актриса, исподволь наблюдает за реакцией окружающих, видимо, страстно желая обогатить свой актёрский багаж и наточить мастерство. Какое-либо отчуждение или даже невнимание она воспринимает, как личное оскорбление... и впадает в апатию. Но всё же на именины пришлось позвать: другие варианты представлялись ещё страшнее. Опять же её невозможно не любить.

Бортали-Мирская тоже увидела в моём происшествии некий сакральный смысл.

-- Тебя, Ванюша, ангел-хранитель спас, -- явила она свой мудрый взгляд. -- Выдернул из цепких когтей смерти.

-- Ага, он самый, -- поддакнула Ольга. -- У меня тоже ангел-хранитель сильный. Сильный -- до ужаса... Всё время меня от страшной беды бережёт -- в загс не пускает... Он ко мне постоянно насилие применяет...

Народный артист Аркадий Стылый, который младше меня на год, не преминул поддеть:

-- У тебя теперь отбоя от режиссеров не будет! С таким-то носом... Завидую я тебе, Ваня, белоснежной завистью...

-- Нашёл, чему завидовать. Ну, скачи, лезь под машину, делов-то...

-- Да я рад бы... -- напустил он на себя пафоса. -- Но, сам знаешь, я уже себе не принадлежу -- народу. Народному артисту рисковать нельзя...

-- Да-да, конечно...

-- Нет, Вань, ну правда, я понять хочу: ты сам-то что под машину полез? Каскадёра, что ли, не было?

-- Каскадёр за рулём был...

-- А-а-а, понятно... сам, значит. Хочешь умереть красиво... Похвально, похвально... Но тут талант нужен, вдохновение, особый настрой души... Это в гробу лежать просто, а...

-- Иди ты к чёрту!

Сели мы наконец к праздничному столу, богатому и изысканному, обо мне все сразу забыли, а Лидия Бортали-Мирская свою старую пластинку поставила -- давай задумку Бересклета нахваливать.

-- Какой же вы молодец, Вячеслав Вячеславович! Придумали праздники на сцене справлять! -- обливаясь сарказмом, восхищалась она. -- А то всё гробы и гробы на подмостках... Я когда молоденька была, тоже вот так застолье устроили, так меня потом в партком вызвали...

-- Лидия Родионовна, вы это уже в сотый раз рассказываете... -- с усмешкой перебила Ольга Резунова. -- Парткомы уже упразднили, не надейтесь...

-- А я что... -- отмахнулась прима. -- Ваня молодец, и стол замечательный, дай Бог, не последний...

-- И я, Ванюша, тебе скажу: отродясь за таким богатым столом не сиживала, -- сказала самая древняя актриса Галина Вахрушевская. -- Сподобил Бог... Теперь и помирать не страшно...