Театральный маньяк

Уже просто из любопытства он зашел в самолет последним и прошел до самого хвоста. Нет, никаких следов девочки-виденья. Он вернулся к своему месту 9-а, щелкнул ремнем безопасности и заснул. Краем сознания уловил, что кто-то примостился в соседнем кресле. Но разве это повод просыпаться!? Особенно когда внутри коньяк, а рейс ночной. Хотя хороший журналист должен трое суток не спать, ради нескольких строчек в газете – учил их преподаватель на первом курсе, как бишь его звали… Да неважно как. Земля, прощай. В добрый путь!

Посадка получилась неожиданно жесткой, аж зубы лязгнули. Руслан недовольно заворчал и открыл глаза. Рядом сидела та самая красавица из аэропорта. Больше часа он мог бы говорить с прекрасной соседкой или хотя бы просто пялиться на нее. И все проспал. Последний шанс: надо спросить хотя бы имя. Но тут зазвонил ее телефон. Алло, такси. Да, заказывала. Знаете, эта трубка почти разрядилась, пусть водитель наберет другой номер. Записывайте…

Он запомнил цифры – профессионализм не пропьешь! Смотрел, как стройная фигурка удаляется по узкому проходу между кресел. Ждал: обернется. Может быть, даже подмигнет. Размечтался!

И все-таки позвонил. Соврал, что верит в судьбу – очень кстати оказалось, что девушку зовут Людмила. Гуляли по набережной, целовались в темном парке. Так и не стали любовниками, решили остаться друзьями. Видеться стали реже. У Люды появился какой-то жених, что дико злило. Сегодня был последний шанс объясниться – годовщина их встречи. Он никак не мог понять, почему такие даты, обычно, важны для женщин, это же лишь отметка в календаре… Но цветы взял, чтоб наверняка.

Руслан еще не знал, что именно скажет. Приехал на полчаса раньше – собраться с мыслями. Вышел из метро на станции «Баррикадная». Несмотря на раннее утро, было жарко. Уличный музыкант наяривал на огромной балалайке и орал дурным голосом: «а за окошком месяц май, месяц май, месяц май». Эх, если бы. Середина лета, самое пекло. Какой-то школьник снимал видео на мобильник: ясно, через пару минут будет в интернете. Цыганки приставали к прохожим: а дай погадаю. Продавец газет хмуро курил. И над всем этим нависала гнетущая громада сталинской высотки.

Побродил туда-сюда. Мыслей в голове по-прежнему не было. Народ разбежался, цыганки тоже куда-то исчезли. Балалаечник прислонил инструмент к киоску с шаурмой, пересчитал мелочь из футляра и купил минералки. Половину жадно выпил, остальное вылил на бритую голову и красную от солнца шею. Подошел к газетчику, угостился сигареткой. Мужики повернули головы к стеклянным дверям метрополитена. И застыли.

Людмила была в простом белом платье. Но каждый ее шаг привлекал внимание – медленная, грациозная походка хищной кошки. «Да по асфальту каблучки, каблучки, каблучки», – зазвучало в голове, хотя музыкант по-прежнему стоял с глупо открытым ртом. Вот она остановилась, помахала Руслану с улыбкой. Достала из сумочки сигареты. Да, единственный ее изъян. Хотя обещала, что непременно скоро бросит. После свадьбы.

Неужели он позволит ей выйти замуж за своего бизнесмена или депутата, да не важно, кого… Всего-то надо подойти и сказать: люблю тебя! Ведь любит?

Или нет?

Руслан еще не знал точного ответа, приближаясь к девушке. Она молча выдохнула тонкую струйку дыма. Он молча протянул букет.

– Это мне? – притворное удивление, хотя в глазах заискрилась неподдельная радость. – Спасибо.

Подалась вперед, чтобы поцеловать его в щеку. И тогда, нет, на секунду раньше, раздался странный звук. Как будто на той огромной балалайке лопнула струна. Людмила упала и от неожиданности, Руслан не удержал ее. Рухнул на колени, сжимая обмякшее тело, ломая розы, которые вдруг стали красными. А кровь продолжала заливать платье.

Следом грянули еще два выстрела. Дядька у газетного киоска скрючился, как сломанная марионетка. Музыкант упал на два шага дальше, он пытался убежать. Лежал, вытянув руки вперед – так обычно ныряют в бассейн.

Руслан ждал, что следующая пуля достанется ему. Мозг даже подбросил подходящее случаю заклинание: отче наш, иже еси… Но шептал совершенно другое:

– Люблю тебя. Люблю тебя!!!

А выстрела все не было.

2

– Значит, больше ничего не помнишь?

Руслан пересказал историю трижды, со всеми подробностями. Крепился, сдерживал слезы, но когда доходил до появления Людмилы… Он пытался взглянуть на ситуацию со стороны, как на сюжет для репортажа. Слишком больно…

– Тогда подпиши свидетельские показания, – следователь толкнул разлинованные листы через стол. – А потом свободен.

Журналист кивнул и завяз глазами в мелком, кособоком почерке протокола.

Майор Кольцов пил горячий чай. Он вырос в Бишкеке и точно знал: в самую адскую жару не спасут ледяная вода и прочие кондиционеры. Только простуду подхватишь. А на больничный сейчас не отпустят. Звонили из главка – дело резонансное, работать без выходных, достать из-под земли таинственного стрелка. Живым или мертвым.

В кабинет заглянул Славка Семенов, стажер из высшей школы полиции. Подмигнул майору и тут же дико смутился. Покраснел.

– Кирилл Аркадьевич, я от баллистика. Можно докладывать? При нем?..