Тебе держать ответ

— Ну-ка ложитесь в постель, сударь. Я не для того вытаскивал вас из могилы, чтобы вы теперь пустили насмарку все мои труды.

Он говорил спокойно, негромким приятным голосом, с напускной строгостью. У него было полное лицо и живые лучистые глаза. Адриан смотрел на него широко распахнутыми глазами, не в силах двинуться с места. Всё происходящее казалось ему наваждением, продолжением недавнего сна. Сейчас дверь за спиной этого человека откроется, войдёт Анастас и… и Алекзайн следом за ним.

— Вы меня не помните?

Лекарь, успевший подойти и положить ему на плечо свою мягкую ладонь, остановился и пристально посмотрел ему в лицо.

— Мы встречались в Скортиаре, — настойчиво напомнил Адриан. — В середине лета. У леди Алекзайн.

В ясных глазах лекаря промелькнуло лёгкое удивление.

— В самом деле, — проговорил он. — Теперь я вспомнил. Надо же… А я всё думал, отчего ты кажешься мне знакомым. Но тогда ты не был таким худым и не умирал от воспаления лёгких, так что немудрено, что я тебя не сразу признал. Что ж, приятно вновь встретиться. А теперь в постель.

Адриан подчинился, чувствуя необъяснимое возбуждение. Отчего-то его взбудоражило это совпадение.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, пока лекарь щупал его лоб и узлы, вздувшиеся под кожей на шее.

— То же, что и везде, по мере сил. Лечу. Открой рот и покашляй.

Адриан снова подчинился, а когда лекарь отстранился от него, быстро спросил:

— Вы знаете, кто я?

— Как ты спал? По нужде ходил сегодня?

— Проклятье, да ответьте же мне!

— Простыни насквозь мокрые, — пробормотал лекарь, проводя рукой по постели. — Почему они убрали от тебя сиделку?

— Сиделку? — Адриан заморгал. — О чём вы…

Но он не договорил, потому что в памяти тут же всплыла худенькая фигурка, бледное личико, срывающийся голос, и страх в глазах становится ещё отчётливее… На миг ему показалось, что это та самая девочка, которую он просил помочь ему далеко отсюда, в трактире. А потом он понял, что у неё лицо Вилмы.

— Что с тобой, мальчик? Тебе дурно? — Мягкая ладонь снова легла на его лоб. «Мягкая, — подумал Адриан отрешённо. — Никаких мозолей. Ах да, он же бережёт свои руки, этот человек».

— Не помню никакой сиделки, — проговорил он, отводя руку мужчины от своего лба. — Я проснулся только что и был один. И я здоров.

— Ещё не до конца, но уже почти, да. Хотя это и довольно странно… Однако вставать тебе всё равно рано. Ты должен будешь…

— Вы знаете, что я Адриан Эвентри? — резко спросил он. — Знаете или нет?

Лекарь слегка отстранился от него. Его глаза были такими же удивлённо-равнодушными, как несколько недель назад, когда Адриан обвинял его в бездействии в то время, когда забулдыга в деревенской таверне приставал к Вилме.

— Да, мне сказали.

— Вы ненавидите меня?

— Нет. С чего ты взял?

— Почему же вы служите Индабиранам?

— Я не служу им, мальчик. Я шёл через этот фьев, и мне нужно было где-то остановиться. Здешние трактиры сейчас неприветливы, к тому же, — в его голосе зазвучало раздражение, — мне пришлось столкнуться со сборщиком податей в Логфорде, и у меня просто нет средств на постой в тавернах. А здесь к тому же была возможность подзаработать.

— Почему Индабираны не прислали ко мне своего лекаря?

— Он отказался тобой заниматься. Отворил тебе кровь и предложил лэрду Одвеллу помолиться богам. Лэрд Одвелл предложил ему помолиться своим и велел повесить.

Адриан заморгал. Лекарь коротко улыбнулся при виде его растерянности.

— Не кори себя, мальчик. Он был плохим врачом. Тебе повезло, что я оказался поблизости.

— Вы тоже отворяли мне кровь?

Лекарь рассмеялся.

— Ну уж нет, одного раза с тебя более чем достаточно! Тебе ставили компрессы и поили травами. Я никому из своих пациентов не отворяю кровь. Это устаревшая метода.

— А оспу? Её вы как лечите?

Было что-то странное в этом мгновении. Они оба это почувствовали: равнодушная невозмутимость впервые исчезла, на лице лекаря появилось слегка встревоженное выражение — так, словно кто-то узнал его тайну, которую он пытался скрыть. А Адриан думал, что ему нужно изыскать способ сбежать отсюда, может быть с помощью этого человека, коль скоро он не слуга Одвеллов. Но вместо этого он задавал ему какие-то совершенно нелепые вопросы о том, что на самом деле не имело никакого значения…

И всё же он спросил ещё раз, тихо, но с нажимом, не давая возможности уйти от ответа:

— Как вы лечите чёрную оспу, сударь?

— Странный вопрос для мальчика твоих лет… и твоего положения, — произнёс лекарь. — Но отвечу. Я пока что никак её не лечу. У меня есть одна теория, но… тебе это ни к чему. Я сейчас узнаю, почему ушла сиделка, она принесёт тебе травы, выпей и поспи.

— Miale kelu, — сказал Адриан, — nostro ortedzhi karune, al’tazaro otro.

— Что? — лекарь резко встал. Он глядел на Адриана так, словно тот вслух молился Мологу.