Тебе держать ответ

Адриан дошёл почти до самого конца пристани, обогнул выступ утёса и тогда увидел корабль.

Он стоял в бухточке, вымытой в утёсе волнами, укрытый нависающими со всех сторон скалами и от ветров, и от любопытных взглядов. Со стороны города его никак нельзя было увидеть, если только не пройти пристань до самого конца — а случайный путник в мёртвый рыбачий сезон редко это делал. Корабль был виден с моря, но по морю ходили только рыбацкие лодчонки из Эфрина. Небольшие галеи, курсировавшие берегами Бертана, огибали Эфрин, опасаясь рифов, и швартовались не в Когтистом заливе, а выше, в Блейдансе. Лорд Бьярд рассчитал верно: это было едва ли не идеальное место, чтобы тайно построить и спустить на воду корабль. Самый большой и самый великолепный корабль, какой только видел Белогривый Риогран.

Он был вдесятеро больше самой крупной рыбацкой лодки в Эфрине. На трёх мачтах висели три спущенные паруса — белые с бирюзовым, цветов Бьярдов. Крутые белоснежные бока с отверстиями по бортам величаво покачивались на зеленоватой воде, и Адриан почти видел мысленным взглядом длинные вёсла, свешивающиеся из уключин и с силой рассекающие волны. Судно стояло кормой к пристани, но с того места, где стоял Адриан, была видна передняя часть корабля и носовая фигура на ней: огромная белогрудая дева, вздымающая обнажённые руки к небу, с ликом строгим и благородным, с широко раскрытыми бирюзовыми глазами, глядящими на воду вертикальными прорезями зрачков. Лорд Бьярд не побоялся расцветить Светлоликую Гилас красками своего клана — должно быть, он безоглядно верил, что она благосклонно примет это, и что сын её, суровый Риогран, не посмеет низвергнуть в пучину вод образ своей великой Матери. И, стоя возле неё, глядя на блики солнца на бортах и вздувавшиеся пузырями паруса, Адриан понимал и разделял эту безоглядную веру. Она была непобедима, священна, прекрасна.

И Адриан собирался уничтожить её.

От блестящего лакированного борта к пристани тянулся длинный трап, раскачивающийся и стонущий на ветру. Адриан посмотрел на него с сомнением. Прежде ему никогда не приходилось плавать по морю; он надеялся, что и не придётся. Море его пугало, оно было слишком своевольно и непредсказуемо. К тому же Риогран не был его богом ни по клану, ни по зову. Риогран был именем, пеной на волнах, тревожными тучами над водной гладью, грозной статуей у входа в храм. Адриан боялся вверять себя воле бога, которого не знал.

Однако сделать это было необходимо. Сглотнув, быстро зажмурившись и снова распахнув глаза, Адриан поставил ногу на качающуюся доску, казавшуюся такой узкой и ненадёжной.

— Эй! Эй, ты там! Стой, куда идёшь?

Адриан отпрянул, почти с облегчением убрав ногу со скользкой доски. Как глупо… с чего он взял, что на корабле никого нет? С пристани так и казалось, но разве могли оставить эту ослепительную красавицу без надёжной охраны? Не могли, конечно. Плечистый мужчина в меховой куртке, толстых полосатых штанах и широкополой шляпе показался там, где трап соединялся с палубой. В зубах у него была трубка, за плечом торчал приклад арбалета.

— Чего надо? — лениво крикнул он.

Адриан снова сглотнул. За последние месяцы ему сотни раз приходилось отвечать на этот вопрос, но сейчас, именно сейчас, когда так важно было ответить осторожно и правильно, в голове у него разом образовалась вязкая чёрная пустота.

— Я… мне…

— А ну пшёл вон, — сказал стражник, перебрасывая трубку в другой уголок рта. — Нечего тут шастать.

— Я хочу наняться на этот корабль! — выпалил Адриан.

От мужчины его отделяло добрых тридцать шагов, но он всё равно заметил изумление на обветренном бородатом лице. Потом человек расхохотался.

— А кто не хочет? Пшёл вон, сказано, а то болт в тебя всажу.

Вряд ли стражник собирался воплощать угрозу в жизнь — арбалет с плеча он так и не снял, — но рисковать не стоило. «Дурак», — мысленно обозвал себя Адриан. Так торопился, с таким нетерпением рвался сюда, чтоб увидеть её… И ни разу не задумывался о том, как проберётся на борт. Конечно, команда «Светлоликой Гилас» давно укомплектована, и в неё не берут кого попало — слишком много сил, средств и надежд вложил в это судно лорд Бьярд. И уж тем паче нечего тут ловить оборванному заморышу в дырявых сапогах и подведённым от голода животом…

Внезапно ужасно, до смерти захотелось есть. Адриан понял, что всё утро продержался на одном только возбуждённом ожидании, и теперь, когда оно отчасти удовлетворено, а отчасти — жестоко обмануто, его тело решилось напомнить мятущемуся духу, что неплохо бы и пожрать. Не дожидаясь нового окрика, Адриан отошёл от трапа. Ноги у него ослабли, и он сел на доски и стал тупо глядеть на волны, разбивавшиеся белой пеной о крепления мола. «Ну, — подумал он, — вот я и здесь. Я дошёл». Куда теперь податься и что делать дальше, он не знал.

— Что, хочешь на «Светлоликую»?