Тебе геймовер!

— Резинка для волос. Смотри! Она тоже пропала!

Становилось всё интереснее и интереснее. Меня переполняло любопытство. Здесь происходило что-то крайне странное и необычное. Но, кажется, локация тут совершенно ни при чём. Мне вспомнились слова Кэры с предыдущего задания об активации некоего протокола. А не он ли причина всех этих странностей?

Выглянув из лифта, я увидел хорошо освещённый коридор и большие стеклянные окна лабораторий, за которыми люди в белых халатах занимались своей работой. Бросил взгляд на загадочно нахмурившуюся Кэру. Ладно, сейчас у нас задание. Разберусь с ней и этой её печалькой потом.

— Идём уже. Посмотрим, что там, — сказал я и первым вышел в коридор.

Не обращая на меня внимания, лаборанты продолжали суетиться за толстыми прозрачными стёклами хорошо освещённых помещений. А куда идти? Здесь всё закрыто. Надо было всё-таки расспросить поподробнее того военного. Я вздохнул. Пустяки, сейчас разберёмся!

Я пошёл вдоль коридора, разглядывая помещения лабораторий и людей в халатах. Дойдя до развилки, увидел открытую дверь. Наверное, мне туда! И сразу направился к ней. Впереди суетился лысоватый мужчина в очках и белом халате. Видимо, один из учёных.

— Доброе утро! — сказал я, войдя в лабораторию.

— Доброе, профессор! Мы готовы. Скажите, и мы начнём загрузку носителя.

Я подошёл ближе к учёному и увидел лежащую на кушетке девушку. Её лицо мне было незнакомо. Значит, носитель — не один из нас. Интересно. Девушка лежала на спине и спокойно смотрела в потолок, изредка моргая.

— Давайте начнём! — решил я.

Лысоватый очкарик отошёл и принёс откуда-то два прозрачных пакета, наполненных синей жидкостью. Подвесил их над кроватью, подсоединил к одному из них капельницу и ловко вогнал иглу в вену на руке девушки.

— Процесс займёт две-три минуты. Этот антиген сохраняет свою активность вне тела человека менее часа. А циркулируя в крови живого человека, он может быть активен до трёх суток. Благодаря вашей разработке, профессор, мы теперь знаем, как его извлечь. Мы только что синтезировали этот антиген. Жаль, что у нас мало времени. Поэтому мы не можем обойтись без носителя.

Ага, точно! Благодаря моей разработке. Только вот я об этом ни сном, ни духом. Ну таков, значит, сценарий. А что? Прикольно быть профессором! Никогда не представлял себя в этой роли. Но пока мне нравится!

— А этот антиген… он защищает самого носителя? — спросил я из любопытства.

— Безусловно! — ответил учёный. — Но перед его введением носитель должен быть подготовлен! Видите ли, реакция организма редко бывает предсказуема. Некоторые реципиенты реагируют весьма необычным образом…

Пока синяя жидкость из пакета переливалась в кровь девушки, я задавал учёному разные вопросы. К моему удивлению, эта непись отличалась несвойственным ей интеллектом и манерой речи. Но всё же, это был не реальный человек. Когда один пакет опустел, мужчина воткнул иглу капельницы во второй.

— А два пакета — это не много?

— Это на всякий случай. Чем выше концентрация, тем дольше антиген сохраняет свою активность. В теории, достаточно и одной дозы. Но две будет надёжнее. Организм этого носителя точно справится с такой дозой.

— А другого может не справиться?

— Вполне возможно. Знаете, мы не успели как следует изучить последствия превышения дозы. Но могу вас заверить как доктор, что так поступать крайне нежелательно. И даже безрассудно!

Учёный затряс вытянутым вверх указательным пальцем. А я закивал, делая вид, что всё понял. Второй пакет опустел, и доктор вынул иглу из руки девушки, торопливо прилепив пластырь на место прокола.

— Ну вот, мы готовы. Одну секунду, — сказал он и взял со стола какой-то чемоданчик. — Вот. Это ваш набор экстракции.

Учёный открыл кейс и достал из него браслет:

— Надеваете на руку. Нажимаете вот сюда, и всё. Можно начинать экстракцию! — воодушевлённо заявил он.

Я заглянул в кейс. Внутри него лежала силиконовая трубка с иглой на конце и специальная ёмкость для сбора жидкости. Ух ты! Значит, мне нужно будет воткнуть это в руку той милой девушки. Ладно, надеюсь, у меня не возникнет сложностей. Кое-что из курса по медицине, который мы изучали в институте, я ещё помнил.

Девушка поднялась и села на краю кушетки, свесив босые ноги. Её лицо было бледным. Она ничего говорила и теперь задумчиво смотрела в пол.

— Эй, ты в порядке? — спросил я её. — Тебя как зовут?

— Да, — коротко ответила она, не поднимая глаз.

— Видите, организму нужно время, чтобы адаптироваться. Но это сейчас пройдёт, — добавил учёный.

Неожиданно у входа в лабораторию появился человек в белом халате. Худощавый парень, кажется, находился немного не в себе. Его растрёпанные волосы были в чём-то вымазаны, а очки сползли на кончик носа и перекосились. Он стоял и едва покачивался из стороны в сторону, глядя туманным взглядом в угол лаборатории.

Мы переглянулись. Учёный поправил пальцем очки и мелкими шагами направился к нашему гостю. Девушка слезла с кушетки и встала на ноги. Цвет её лица становился всё более привычным, глаза оживились и настороженно забегали в поисках чего-то.