Тебе и Огню

 - Помои, - сказал он, грязь мира. - Всех их надо...

 - Это и есть тот самый «Комитет 300», о котором в своей книге рассказывает Джон Колеман?

 - И те и эти... Все они враги жизни! Они изменили курс природы! Это их «новый мировой порядок» скоро всем нам выпрет худым боком. Ведь это они сдирают с мира кожу живьем... Ведь это они, сегодняшние гобсеки, оседлав золотого тельца, тупо и беззастенчиво направляют потоки золота, золота в свои бездонные карманы, лишая миллиарды свих соплеменников даже корки черствого хлеба. Ведь это они, баррраны и головоногие моллюски уничтожают леса и реки, и поля и озера, и, видимо, скоро и горы и вечные снега и даже облака, слепо роют свои кротьи норы в попытке отнять у нас последние запасы угля и нефти, воды и газа, выхолащивая и без того уже кастрированную планету и делая нашу жизнь тусклой и серой, неприглядной и уже дышащей на ладан. О, тупые баррраны! Всех их надо было - под генетический нож! Как класс! Как этнос жадюг! И пока на это никто не решится, мир как бриллиант никогда не засверкает, он просто не состоится, это-то тебе ясно?

 Он так и сказал: «Этнос жадюг»! И, безнадежно махнув рукой, добавил:

 - Это стадо ненасытных баранов...

 - Почему же баранов? - спросил я.

 - Да потому... Потому!.. Потому что только ослы и бараны с таким свирепым упрямством могут не замечать своей жадности и никчемности, не стремясь заглянуть и разглядеть мир на шаг дальше собственного носа. И пока мы эту коросту не соскребем с лица планеты...

 - Какую коросту?

 - Ну, это самое твое хваленое человечество...

 Жора вдруг смягчил свой обвинительный тон и произнес с надеждой:

 - И хорошо, что китайцы, мне кажется, начинают прозревать. Они просто выпотрошили нашего Карла Маркса и его «Капитал», наглядно и просто показав сущность капиталистического рыла. Может быть, оттуда, с востока, как это всегда было, и придет к нам новый мессия? Как думаешь? И освободит нас...

 Да, я тоже это уже понимал: всевселенская животная жадность - враг человечества!

 Ведь все они...

 Юля бы сказала - страусы!..

 Юра бы ухмыльнулся...

 - Вот когда они будут жить на два доллара в день, - заключил Жора, - только тогда их можно будет назвать человеками. Так же - стадо животных...

 Все они, эти самые знаменитости, прочитав о себе такое, тотчас стали бы наперебой обвинять меня, мол, как так можно, что ты такое несешь, какие же мы жадные, если наши благотворительные взносы иногда превышают бюджет какой-нибудь там жалкой африканской республики, если все наши помыслы...

 И т. д. и т. п.

 А вскоре в мой адрес понеслись бы не только обвинения, но и угрозы, мол, если ты...

 Ха! Обвиняйте - пожалуйста! Суть ваша от этого не изменится, нет. Этого мало: вскоре вы и сами вдруг обнаружите мой пророческий дар: камня на камне от вас не останется! Тут Сократ бы сказал: «А теперь, о мои обвинители, я желаю предсказать, что будет с вами после этого. Ведь для меня уже настало то время, когда люди особенно бывают способны пророчествовать, - когда им предстоит умереть. И вот я утверждаю, о мужи, меня убившие, что тотчас за моей смертью придет на вас мщение, которое будет много тяжелее той смерти, на которую вы меня осудили». Вот и я скажу так: и для меня уже настало то время! И не могу я больше молчать! Хоть у нас до сих пор так и нет... Да, нет пророка в своем отечестве!

 Сенека бы просто...

 - А Иисус?

 - Хм! Иисус...

 - А Иисус? - снова спрашивает Лена.

 - А что бы сказала ты? - спрашиваю.

 - Я?! Я бы...

 - Ага, что?

 - Ты же знаешь: «Я тебя люблю!».

 - Знаю, знаю... Ведь это они признаны сегодня элитой мира, ведь это их усилия и потуги держат нас прикованными к тени, в которую нас погрузили, навязав нам этот Америкен, или Европеан, или Австралиан, или Чина of life... Вот и VIKILEAKS трубит об этом. Весь мир теперь знает: это так! Поэтому - никакой пощады! Всех - под генетический нож... Да, генетическая кастрация!

 - И хорошая, - спрашивает Лена, - книга-то хорошая получилась?

 - В каком смысле?

 - В том самом!

 - Ах, ты об этом!

 Я же знаю, о чем она спрашивает: могут ли убить? Книгой...

 - А вот послушай. Тут я вполне солидарен с автором этих строк.

 Я цитирую:

 «От смерти уйти нетрудно, о мужи, а вот что гораздо труднее - уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть. И вот я, человек тихий и старый, настигнут тем, что идет тише, а мои обвинители, люди сильные и проворные, - тем, что идет проворнее, - нравственною порчей. И вот я, осужденный вами, ухожу на смерть, а они, осужденные истинною, уходят на зло и неправду; и я остаюсь при своем наказании, а они - при своем. Так оно, пожалуй, и должно было случиться, и мне думается, что это правильно».

 - А знаешь, какое последнее слово произнес твой любимый Сократ? - спрашивает Лена.

 - Знаю. Он обвинял. А слово... Кажется... Знаешь...

 - Нет-нет, - говорит Лена, - он не обвинял. Еще будучи в сознании он сказал: «Исследуем...».

 - Исследуем?

 - Ага! Представляешь?!