Тебе меня не сломить

За окном давно стемнело, коридоры отдела опустели. Дежурный читал какой-то детектив, не обращая внимания на бормотанье алкаша, раскинувшегося на лавке обезьянника. Следак в кабинете напротив с открытой дверью рубился в компьютерную игру, совершенно позабыв о том, что начальник любит засидеться в отделе допоздна. Взяв куртку, парень вышел из кабинета и направился к выходу. На город медленно опускалась ночь. Можно было заехать в какое-нибудь заведение поужинать, с кем-то познакомиться, но все мысли крутились вокруг Юли. Завтра она снова будет здесь. И впереди еще достаточно времени, чтобы найти к ней подход. К любой можно найти подход. К любой. Что бы она из себя ни строила. И к этой тоже.

На следующий день с самого утра лил дождь. Серое небо, грязные лужи, промозглый ветер. Не успел Саша появиться в отделе, как его тут же перехватил Шведов у самой дежурки.

– Пойдем ко мне, поговорить нужно, – сказал он, и Воронов едва сдержал вздох негодования, потому как его мысли сейчас были заняты Юлей, и ему не терпелось скорее заглянуть в кабинет следаков и увидеть ее. Дверь к ним, как назло, была прикрыта, а за гулом, стоящим в коридоре уже с утра, сложно было разобрать голоса за дверью, когда они проходили мимо.

Шведов уселся в кресло и кивнул Саше на стул, давая понять, что разговор не простой. Парень с неохотой прошел к столу и сел на стул напротив, выжидающе уставился на начальника.

– Вот… Жалоба на вас опять, – вздохнув, проговорил Шведов и положил перед ним лист бумаги. – Приходил вчера ко мне, плакался, что опера на него, видите ли, давят, деньги выбивают за нахождение на этой «земле».

Взяв лист в руки, Саша пробежал глазами по строчкам, написанным ровным, красивым почерком, и отложил лист обратно. Этот мужик уже начинал ему надоедать. На смену одному владельцу ресторана, с которого они имели неплохой доход уже несколько лет подряд, пришел другой, более молодой и несговорчивый, живущий по принципам, что никому ничего не должен и не собирается выплачивать за «землю» кому бы то ни было.

– Да, ребята говорили, – спокойно ответил он, снова взглянув на Шведова. – Разберемся.

– Вы уж разберитесь, – многозначительно выделив последнее слово, произнес тот. – Не хватало, чтобы он еще в прокуратуру побежал.

– Не добежит, – сквозь зубы пообещал опер. – Разрешите идти?

– Да, разумеется, занимайся, – кивнул Константин Николаевич, убирая заявление в ящик стола.

Воронов вышел из кабинета и, набрав операм, чтобы они были готовы к вечерней поездке, направился в сторону своего кабинета. Убирая телефон в карман, он практически столкнулся с Юлей, которая вывернула из-за угла.

– Привет, – выдал он свою лучшую улыбку, преграждая девушке дорогу.

– Привет, – Юля старалась отвечать спокойно, без каких-либо эмоций. Парень, как всегда, выглядел уверенным и самодовольным. Не стоит доставлять ему удовольствие, показывая то, как нервирует ее его присутствие.

– Как дела с проверкой? Извини, вчера не смог тебе помочь. Срочный вызов, – облокотившись о стену, Воронов навис над девушкой и с удовольствием ее разглядывал. – Но сегодня я весь к твоим услугам.

– Спасибо, я пока сама справляюсь, – ответила она, бросив свои попытки увернуться от опера, и посмотрела ему прямо в глаза: – Пропусти, пожалуйста.

– Так, может, продолжим в моем кабинете? – проигнорировав ее слова, предложил Саша, все так же улыбаясь. – У меня тоже имеется кое-какое имущество.

Юля сделала глубокий вдох, прикидывая, как бы помягче его послать, и крепче прижала к груди папку с документами, в этом жесте пытаясь отгородиться от его взгляда. Однако говорить ничего и не пришлось. В следующий миг диалог был прерван одним из оперов, который неожиданно появился в коридоре и решительно направился в их сторону.

– Сань, Федька отзвонился, – сказал он, подойдя ближе. – На Лесной реально бордель, только что несколько малолеток привезли. Может, уже пора вмешаться?

Воронов неохотно убрал руку, и Юля быстро прошмыгнула вперед, скрывшись в кабинете сотрудников ПДН, у которых уже начала перепись имущества. Парень проводил ее взглядом и повернулся к сослуживцу.

– Собирай ребят, кто сейчас здесь, и поехали, – сказал он.

***

Когда несколько часов спустя опера во главе с Вороновым вернулись в отдел, возле дежурки стоял Шведов, подписывая рабочие бумаги. Один из задержанных, которых они втащили, казалось, скончается в любую минуту. Опера затолкали хозяев притона в обезьянник, а девиц, большинство из которых были несовершеннолетними, отвели в отдельную комнату для дачи показаний.

– Саш, ты можешь, хоть иногда, обойтись без рукоприкладства? – меланхолично заметил Константин Николаевич, оторвавшись от бумаг и кинув взгляд в их сторону.

Воронов дотронулся пальцами до разбитой губы.

– Черт с тобой, иди умойся, – мужчина махнул рукой и, отдав бумаги дежурному, направился к кабинету.

Саша прошел в туалетную комнату и, открыв вентиль крана, склонился над раковиной, подставляя лицо под обжигающе холодную воду. Посмотрел на себя в зеркало – разбитая губа кровоточила.