Тебе меня не сломить

Резко вонзив иглу в вену, лаборантка приступила к забору крови. Совершенно ошеломленная этими жуткими словами, обращенными к ней, Юля лишь сжала губы, из последних сил терпя боль и боясь что-то произнести. Ну вот, и она тоже считает ее потаскухой, безжалостно избавляющейся от беременности. Не объяснять же ей, каким образом эта беременность появилась.

– Все, – коротко кинула женщина, прижимая к ранке ватный диск, и, сев за стол, стала что-то указывать в направлениях.

Согнув руку в локте, Юля молча поднялась со стула и вышла в коридор. В кабинете сразу же появилась «беременяшка» с приличным животиком, и лаборантка приветливо с ней поздоровалась. Застыв возле двери, Юля слышала, как девушка шутливо жаловалась на то, что малыш совсем ее затолкал, требуя кушать, и сразу после сдачи анализов придется бежать в ближайшее кафе. А лаборантка, показавшаяся Юле грубой и сердитой, даже засмеялась, обещая сделать все как можно быстрее и дважды спросила, не больно ли ей. Конечно, к этой девушке совсем другой отношение. Она мама. Мама, которая любит и ждет своего малыша. И папа у него наверняка тоже есть. Любимый и любящий.

А ее ребенок – нежеланный, никому не нужный. Он не нужен ей, своей маме, потому что был зачат таким путем, от человека, которого она ненавидит, и в случае появления, каждую секунду будет напоминать ей о нем. Он не нужен папе, потому что… потому что папе вообще никто не нужен, кроме самого себя. Его появления никто не желает. Юля горько усмехнулась. Что бы сказал Воронов, узнав, что станет отцом? Наверное, рассмеялся бы ей в лицо или выдал одну из своих шуточек, окинув холодным и безразличным взглядом. И этим растоптал бы ее окончательно.

Выйдя из поликлиники, Юля почувствовала голод, что было неудивительно, учитывая, что последние несколько дней она практически ничего не ела. Зайдя в ближайший магазин, особо не задумываясь над выбором, купила салат и печенье, поехала на работу.

В кабинете по обыкновению пахло духами и кофе. Стоило ей переступить порог, как к горлу мгновенно подкатила тошнота. Стараясь не дышать глубоко, Юля быстро прошла к своему месту и распахнула настежь окно. В помещение тут же ворвался свежий воздух, стало легче. Переодевшись в форму, она села за свой стол и достала из сумки салат. Да, понятие тошноты и голода никак не сочетались между собой, но, кажется, она никогда не была так голодна.

Девчонки, которые все это время весело трындели о каком-то популярном сериале, уставились на нее с удивлением.

– Юль, а тебе можно? – не удержавшись, спросила, как всегда, веселая Татьяна.

– Ты о чем? – едва не поперхнувшись от такого неожиданного вопроса, медленно подняла на нее глаза Юля. Господи, неужели все уже поняли?! Они знают о ее беременности?!

– Тебе уже можно есть? Не нужно какое-то время подождать? – уточнила та, кивнув на часы. – Ты же у зубного была?

Юля не смогла сдержать вздоха облегчения.

– Да, конечно, – растерянно пробормотала она, на ходу придумывая, что бы ответить, но не успела ничего добавить. Буквально после нескольких навильников салата, снова появилось уже до боли знакомое ощущение. И на этот раз, в отличие от остальных, которые сопровождали ее в течение дня, совершенно неконтролируемое. Подскочив с места, Юля бросилась в туалетную комнату. Все, что успела только что съесть, тут же оказалось в раковине.

Взглянув на свое бледное отражение в зеркале, девушка чуть не расплакалась. Это состояние совершенно вымотало ее, а ведь нужно еще работать и не допускать ошибок. Из-за выговора ее и так уже лишили квартальной премии, не хватало еще и строгач получить за какой-нибудь серьезный промах. Только как работать, когда она весь день думает лишь о том, чтобы не подпустить тошноту слишком близко, вовремя задержать дыхание, сделать глоток минералки, которую теперь постоянно носила с собой? И так тяжело просыпаться, вставать, а после утреннего выворачивания в ванной ехать в переполненном транспорте, где никто не уступит места, даже беременным на последних сроках. Господи, проходить через такие муки, и все ради чего?! Если ребенка все равно не будет?!

Когда она вернулась в кабинет, девчонки уже забыли про нее, переключившись на обсуждение недавнего награждения на плацу. От одного воспоминания о том дне Юля ощутила, как мурашки побежали по коже. Это был один из самых жутких дней в ее жизни – встреча с Вороновым, положительный тест. В сравнении с этим даже произошедшее у него в кабинете уже перестало казаться самым ужасным, а уж в сравнении с тем, что ей предстоит совсем скоро…

– Ну, красавчик такой… майор… начальник оперов… из «Хорошево»… как там его… Воронов, – донеслись до нее слова Таньки, больше всего на свете мечтающей выйти замуж. – Во, Юлька должна знать, он к ней весной приходил звание оформлять. Юль, помнишь, к тебе майор приходил из «Хорошево», его еще наградили недавно?

Юля замерла как натянутая струна, казалось, еще чуть-чуть и она, зазвенев, лопнет, порвется. Ситуацию спасла Светлана Викторовна, самая старшая из них, одернув Татьяну.