Тебе не скрыться от меня... даже на том свете...

Переломы, ушибы не так страшно, главное, что жива моя принцесса. Я попросил Мишу пробить про нее и ее родителей. Оказалось, что живя от нее в двух шагах, даже не знал, как она страдала. Отец ее бил их, а так как мать ее выпивала частенько, Кира могла голодать из-за отсутствия денег. Я даже предположить не мог по какой причине она похудела, думал, что, как и все девчонки за фигурой следит. Меня охватила такая ярость, что ее отца привезли ко мне и в ходе разговора, я накинулся на него из-за того, что он утверждал свою правоту в избиении дочери. Сука он, а не отец. Я бил его и бил, пока не понял, что у него остановилось сердце. У меня не было желания убивать его, хотел лишь проучить, но так вышло. Мне было очень стыдно перед Кирой, но объясняться не хотел. Не было желания и смысла тоже. Все похороны я оплатил, но после этого мать ее с катушек съехала. А как я волновался, когда она мимо меня прошмыгнула на похороны к отцу. Думал, что потерял ее. Боюсь представить, как она со сломанной ногой в такой холод в толстовке и кофте добралась до кладбища на другой конец города.

А потом попытка суицида матери. Я не хотел, чтобы она потеряла свою мать, ведь и так на мне лежит вина за смерть отца. Даже сдал кровь, чтобы ее спасли. Только в то время, когда мне делали переливание крови, она упала в туалете больницы и потеряла не только сознание, но и память. По поводу ее матери я не солгал, она не могла дышать без аппарата искусственного дыхания, я платил деньги до последнего, чтобы ее не отключали, пока не привезли после аварии какого-то генерала, вот тогда они решили, что лучше отказаться от денег, чем подвергнуться тщательным проверкам.

Узнав, что она потеряла память, я решил ей солгать, чтобы начать все с начала. Знаю, что это паршиво, ведь я врал и был счастлив. А потом она начала вспоминать и меня охватило чувство страха от того, что мое счастье ускользает сквозь пальцы, как песок. А потом она сошла с ума. Пару раз приходил к ней в психушку, она была без сознания. Я ее гладил по щеке, касался ее губ, она была словно спящая красавица. В последний мой визит Кира была неадекватна. Ей снова кололи успокоительное, а меня увели прочь от нее. Мне пришлось уехать, пока я не в силах помочь моей принцессе, но нужно найти Мишу, который попал в большие неприятности с наркотой.

17

Миша мой лучший друг, единственный, кому я доверяю. Познакомились с ним именно тогда, когда я влился в новую компанию. Помню, какая у меня была ломка в первое время, было очень тяжело держаться подальше от Киры. Пусть я был к ней холоден и равнодушен, но всегда приглядывал за ней.

Из всей компании Миша казался мне самым рассудительным и адекватным, по сравнению с остальными. У нас были общие интересы, обсуждали разные темы, с ним никогда не было скучно. Сколько вечеринок мы посетили, сколько напивались, сколько накуривались, всего не пересчитать. Сколько раз попадались пьяными на вечеринках в руки полиции, но мой отец всегда вытаскивал нас из отделений, а потом ворчал, говорил, что уже надоел своими глупостями и что позорю его честь перед всей полицией города.

Постепенно я начал понимать смысл слов отца, ведь все мои выходки сказывались на его работе, из-за меня его долго не повышали в должности. Я стал более бдительным, осторожным. Уже не столь сильно напивался и всегда был готов к приходу полиции на вечеринку. А вот Миша так и продолжал попадаться, но я как друг просил отца о помощи.

Вскоре наша компания увлеклась легкими наркотиками, я же не стал. Сколько не пытался убедить бросить употреблять наркотики, он ни в какую не соглашался. Потом Мише пришла гениальная мысль продавать наркоту в клубе. Он понимал, что есть определенный риск, но деньги его интересовали больше. Предлагал мне войти с ним в долю, но я отказался, знал, чем это закончится. Он еще некоторое время смеялся надо мной, считал, что я боюсь своего отца, но я лишь не хотел ввязывать в это дерьмо.

В итоге, как это и было ожидаемо, его накрыли в клубе в то время, когда он продавал наркоту какому-то парню, который оказался полицейским под прикрытием. В итоге ему приписали статью за незаконное распространение наркотиков. И снова я просил отца помочь вытащить друга, но он наотрез отказался, сказал, что он уже перешел все границы, одно дело пьянка, другое — наркотики. Тогда я нанял хорошего адвоката, очень неплохо ему заплатил и Мише срезали срок с семи лет до трех общего режима.

Целый год Миша был обижен на меня за то, что я не помог ему. Его не волновало то, что мой отец отказал в помощи, ему было плевать на все, главное, что я ДОЛЖЕН был вытащить его из-за решетки. Но увы. Несмотря на его обиду, я писал ему письма, рассказывал, что происходило вокруг, посылал передачки.