Тебе не скрыться от меня... даже на том свете...

Он точно ненормальный. Спасибо? За смерть папы? Серьезно? Кем он себя возомнил? Вершителем судеб? Богом? Какого черта он решает кому жить, а кому гнить в могиле? Я хочу попрощаться с папой. Мне плевать, что мама велела не появляться на похоронах. Успокоившись, он убрал руку.

— Когда похороны? — спросила я охрипшим голосом.

— Завтра в девять на Архангельском кладбище. Хочешь я тебя отвезу туда?

Я мотнула головой в отрицательном ответе. Он жадным взглядом осматривал меня, словно зверь, желающий накинуться на свою добычу. В его темно-карих глазах видела жестокость, зло и что-то еще непонятное, будто за этой маской скрывалось другое чувство, известное только ему. Ехидная улыбка и темные волосы наводили на мысль, что он дьявол. Отвернулась от него, тем самым показывая, что разговор окончен.

Архангельское кладбище находиться на другом конце города. Добраться на транспорте не было возможности, у меня нет денег. Придется пешком. Не хочу ехать с Владом. Я не заметила, как он ушел. Ну и к черту его. Похороны утром. Добираться нормальным шагом занимает часа три, но с моей ногой в два раз дольше. Нужно выдвигаться ночью.

Ночь была самым плохим временем, так как ночью начинала сильно болеть нога. Каждую ночь по кнопке вызова звала медсестру и просила сделать обезболивающий укол. Помогал, потом я засыпала. В этот раз то же самое. Сделав укол, она ушла, только спать я не собиралась.

Своей черепашьей скоростью начала одеваться. Нужно выходить в четыре часа, уже не ночи, а утра. Медсестра заснет и я доберусь к назначенному времени. Джинсы на мой гипс не налезли, зато свободные спортивные штаны в самый раз. Март. Вроде на улице стало теплее и снег местами растаял, но погода обманчива. Натянув на одну ногу сапог, надела толстовку, а сверху кофту с капюшоном на замке. Куртки у меня здесь не было.

Когда настало время, я подхватила костыли и вышла из палаты. Но тут же замерла. Напротив палаты сидя на диванчике спал Влад. Что он тут делает? Почему не дома? Тихонечко сняв сапог и взяв его в зубы, без шума шла к выходу, было больно и жутко не удобно с сапогом в зубах, но куда деваться? На посту медсестры не было, спала в сестринской. Надев обратно сапог, поковыляла дальше. Лестница далась тяжело, но спустившись на первый этаж, допрыгала до приемного покоя. Единственная дверь, которая никогда не закрывалась на ключ, даже ночью. На удивление мне сегодня везло. Никого не было, но слышала разговор и смех медсестер в их кабинете. Наконец-то на улице. Холодно. Но ничего, я сильная. Папа в детстве всегда так говорил.

Никогда мне не было так тяжко, как сейчас. Действие обезболивающего укола прошло на пол пути. Кружиться голова. Прислонившись к бетонному забору химического завода немного отдышалась. Сделав глубокий вдох продолжила свое «путешествие». Начинало светать. Сколько времени было не знаю, телефон остался в палате.

Когда добралась до кладбища, немного опоздала. Вижу выкопанную могилу, а возле нее на складных табуретках в красном гробу лежал бледный и оттекший папа, а мама плакала в сторонке. Я ускорилась. Отдышка. Пар изо рта. Легкие пронзает болью от морозного воздуха. Доковыляв, стояла около папы. Слезы. Коснулась его руки. Холодный. Нет! Этого не может быть! Это всего лишь ужасный сон! Папа проснись! Ты же шутишь! Пожалуйста, проснись! Я обняла его, шепотом прося прощения. Так давно не видела его. Господи, почему все так?

Мама пришла в себя. На нее было страшно смотреть. Опухшее заплаканное лицо, неопрятно одета, волосы растрепаны, в глазах ненависть.

— Уйди от него, тварь! Не смей к нему подходить! — прокричала мама и подойдя толкнула меня в снег. Снега было немного, от чего очень жестко приземлилась. Я закричала от боли, сломанная нога еле слышно хрустнула. Попыталась встать, но никак не получалось, боль не позволяла. Вдруг кто-то сзади подхватил за талию и поднял на ноги. Обернувшись, увидела Влада. В маминых глазах отразился ужас и даже слегка попятилась от нас. Люди занимающиеся погребением не вмешивались. К папе на похороны никто не пришел, скорее всего никто не сообщил об этом.

— Вот ты где, я тебя везде ищу, — сказал он спокойно, но в глазах гнев и…волнение?

— Здравствуйте, тетя Маша. Рад вас видеть. А что вы тут делаете? — обратился Влад к моей маме недобро оскаливаясь.

Он снова перевел взгляд на меня, нахмурившись снял с себя куртку, оставаясь в одной толстовке, накинул ее на меня. Моя гордость кричала: «Брось эту куртку на землю, растопчи ее, пошли его куда подальше», но организм требовал тепло, поэтому перешагнув свою гордость, укуталась в его куртку.

— Хочешь и меня убей! Мне уже не жить без него! — кричала мама.

Влад дернулся в ее сторону, намереваясь к ней подойти, но я преградила ему дорогу, положив руки ему на грудь. Он напрягся, но остановился, долго смотрел мне в глаза, пытаясь что-то в них прочесть, затем кивнул тем мужчинам. Они заколотили гроб, опустили в могилу. Слезы. Откуда их столько? Подойдя к могиле, бросила горсть земли. Люблю тебя, пап. Земля тебе пухом.