Тебе повезло, детка!

– Вот все, что было до этого, – это мои фантазии о первом сексе, а в реальности ощущения, как для вас тот жирный противный мужик.

– Ты лесбиянка?

Я то ли застонала, то ли зарычала, жалея, что под рукой нет ничего тяжелого, чтобы его огреть.

– Не знаю. Не пробовала. Но после вас очень хочется ею стать, – призналась чистосердечно.

Думаете, он что-то понял? Этот самоуверенный кошак даже мысли не мог допустить, что его могут не хотеть!

– Твоя сексуальность еще не раскрылась, – сказал он задумчиво. – Будем над этим работать.

– А вам не приходило в голову, что вы мне просто не нравитесь? Может, я вообще в другого влюблена! – рвались из меня злые слова.

– У меня было слишком много женщин, чтобы в себе сомневаться. А насчет другого не ври. В твоем телефоне только рабочие контакты, и они женские. У тебя никого нет.

Он еще и в мой телефон залез! Хотя я уже ничему не удивлюсь. И без того все мои права на свободу и неприкосновенность нарушены.

Резко села на постели, мечтая оказаться от данного типа подальше. Хотелось вцепиться ногтями в его самодовольное лицо, но нельзя. Сопротивление, борьба этих гадов лишь возбуждают, а я не выдержу сейчас повторения.

– Я понимаю, что все твои слова – это чисто женская месть за твой далекий от романтики первый раз, – прилетело мне в спину. – Вместо того чтобы искать способ меня уколоть, лучше бы подумала, чем я могу компенсировать тебе это.

– Как насчет того, чтобы исчезнуть из моей жизни? – не оборачиваясь, предложила я.

– Я же сказал, давай без уколов, Катя, – тоже сев, произнес он. В голосе проскользнули предупреждающие металлические нотки.

– Тогда хочу отдельную комнату.

– Зачем, если спать ты будешь все равно в моей постели? Мне нужен твой запах, твое тело рядом…

Я дернулась в сторону, не дав ему ко мне прикоснуться, и встала. В груди жгло от его слов. Тело… Это он точно сказал. Сама по себе девочка Катя ему неинтересна. Нас связали его инстинкты, основанные на голой физиологии. Да и что может быть общего у этой акулы бизнеса и меня? Мы из разных слоев общества, у нас разное воспитание, мировоззрение. Мне не понять его интересов, а ему мои покажутся ничтожными.

– Мне нужно помыться, – как можно более нейтральным тоном обосновала я причину своего побега, чтобы не будить в кошаке охотничий инстинкт.

– Не советую. Мой запах на тебе успокаивает. Но если хочешь повторения…

Я не хотела. Но и оставаться с ним в одной комнате не могла. Нервы совсем сдали от предвкушения в его голосе. Вот он-то готов хоть сейчас! А мне бы хоть минуту побыть наедине с собой.

– Тогда умыться, в туалет, одеться… – стала перечислять я. И, подхватив с пола штаны, рванула в ванную.

Захлопнув за собой дверь, прислонилась к ней спиной, а потом и вовсе сползла на пол. Я не выдержу так дальше. Просто не выдержу.

– Я буду внизу. Спускайся ужинать, – донеслось до меня через дверь. – И, Катя… Не заставляй за тобой приходить.

Прикрыла глаза, имея одно желание: исчезнуть. К сожалению, умением становиться невидимой я не обладала, как и телепортацией. Поэтому, немного собравшись с силами, я встала, умылась, натянула штаны и поплелась вниз.

* * *

– Расскажи о себе.

Я перестала гонять горошек по тарелке и подняла взгляд на модифицированного, остро жалея, что за длинным столом мы сидим рядом, а не на противоположных концах. Он с неудовольствием смотрел на мою полную тарелку, но я ничего не могла с собой поделать, мне кусок в горло не лез в его обществе.

– Зачем? Разве у вас нет на меня досье?

– Я знаю только общие факты. Хотелось бы услышать от тебя, где ты выросла и как жила.

– Ничего интересного. Родилась в провинции, родители умерли, росла с мачехой. После окончания школы приехала сюда и устроилась курьером в издательство. В общем, это и все.

– Почему не стала никуда поступать?

– Для образования нужны деньги, хотя бы на жизнь во время учебы. Думала поработать год, отложить.

– Ты поэтому стала сливать информацию?

– Сколько раз вам говорить, что я этого не делала! – воскликнула возмущенно.

– Слив происходил по тем документам, которые ты брала. Как ты можешь это объяснить?

«Я приносила их Марине!» – едва не вырвались слова, но вовремя прикусила язык, иначе бы это прозвучало, словно я ее обвиняю.

– У вас есть служба безопасности, вот пусть они объясняют, где, когда и кому. Я знаю, что ничего подобного не делала, и доказывать ничего не собираюсь.

– Не сомневайся, они докопаются до правды.

– Рада за них, – буркнула в ответ.

– Хорошо, оставим пока это. Тогда скажи, почему, будучи девственницей, ты не обменяла невинность на деньги и не оплатила себе образование? Только не говори, что предложений не поступало.

Я дернулась от этих слов, и вилка стукнула о край тарелки. Этот мерзкий аристократ, который и за столом вел себя словно на приеме у королевы, едва уловимо поморщился. Ну извините, я вообще в окружении всей вашей роскоши в своей футболке и спортивных штанах чувствую себя чуждым элементом. Мне даже в голову не пришло перед ужином одеться во что-то более подходящее, хотя я знаю, что в приличных домах это принято.

– Поступали, – нехотя признала я.

– Тогда почему?