Тебе, с любовью…

– Умолкни. – Она фотографирует девчонок, которым разрисовывают лица.

– Я не шучу.

Подруга опускает камеру и разворачивается ко мне с округлившимися глазами.

– Он позволил тебе использовать фотоаппарат, который стоит дороже моей машины?

– Ага. – Протягиваю руку. – Прекращай маяться дурью.

Роуэн делает шаг назад.

– Я тебе его не отдам, пока не пообещаешь снять что-нибудь.

– Обещаю.

Она скидывает с шеи ремень и осторожно протягивает мне фотоаппарат. Когда я забираю его, кажется, что он стал тяжелее. Отступаю в тень деревьев, но Роуэн недовольно скрещивает на груди руки.

– Ты обещала.

– Знаю. – Во рту снова пересохло, и я провожу языком по губам. – Мне нужно настроиться. – Я машу ей рукой. – Иди развлекайся. Не надо стоять у меня над душой.

– Это просто фотоаппарат, Джулс! – всплескивает она руками. – Нажми на чертову кнопку!

Это больше чем фотоаппарат. Это испытание, которое покажет, смогу ли я вернуться к привычной жизни без мамы. Я учащенно дышу и на мгновение пугаюсь, что у меня начнется паническая атака. Поднимаю камеру и подношу к глазу видоискатель. Его заполняют чирлидерши, покрывающие синей глазурью печенье.

Нет, этот снимок не может быть первым после ее смерти. Удерживая палец на кнопке, я поворачиваюсь в другую сторону.

Несколько парней у стены играют в баскетбол. Медлю, не нажимая на спусковую кнопку. Мне нравятся краски, напряженность игры и фон в виде старой части двора, где асфальт потрескался и разошелся. Нет, такой снимок тоже не подойдет.

Вот этим-то я и занималась всю первую четверть часа. Навожу объектив на двух парней, сидящих немного в стороне от всеобщего веселья. На одном из них темно-синяя толстовка. Он привалился к бетонному ограждению, не позволяющему машинам заезжать в школьный двор. Парень сидит боком ко мне, и из-за капюшона на его голове мне видна лишь часть его профиля.

Перевожу взгляд на парня рядом с ним, и сердце пропускает удар. Деклан Мерфи. Не задумываясь ни на секунду, настраиваю четкость и нажимаю на пуск. Раздается тихое жужжание и щелчок. Готово. Я сделала снимок. Чувствую себя так, будто пробежала марафон. Ладони вспотели, и меня слегка потряхивает.

Вывожу фотографию на дисплей. Снимок вышел широкоформатным, с проходящим справа праздником и сидящими в отдалении слева Декланом и Рэвом. Такой снимок сгодится только для буклета, предупреждающего об опасности изоляции подростков. Я способна на большее.

Увеличив изображение в видоискателе, выхватываю и запечатлеваю на снимках детали. Линию скул и подбородка Рэва. Брошенные на землю рюкзаки. Развернувшегося с вопросом к другу Деклана.

Последний кадр мне особенно понравился. Я отвожу камеру и смотрю на дисплей. На лице Деклана написано доверие. После его столкновения с отчимом у меня сложилось впечатление, что он мало кому доверяет.

– Может, все-таки поснимаешь сам фестиваль? – спрашивает Роуэн.

– Да-да, – поспешно отвечаю я. Меняю настройки на фотоаппарате и снова навожу объектив на Деклана и Рэва. – Поснимаю.

Солнечные лучи падают на них слева. Я выхожу из тени деревьев, пока солнце не оказывается за их спинами. Такой технический прием называется aprèsjour – «против света». Многим бы хватило и силуэтов, но мне хочется добавить деталей.

Поднимаю фотоаппарат. Солнце сияет позади парней ослепительным ореолом, резко выделяя их силуэты. Раздается щелчок, и я опускаю взгляд, чтобы посмотреть, каким получился снимок.

– Э-м… Джулс, – зовет меня Роуэн.

– Подожди. – Я снова меняю настройки и поднимаю камеру.

В видоискателе появляется лицо Деклана.

Подпрыгнув от неожиданности, я еле сдерживаю крик. Он прямо передо мной, вместе со своей тенью – Рэвом.

Деклан хмурится, напряженно разглядывая меня.

– Ты меня фотографируешь?

– Да. Прости. – Слава богу, фотоаппарат висит на ремне, иначе бы я его уронила. – Я снимаю осенний фестиваль.

– Ты фотограф?

В его голосе слышатся угроза и обвинение. Поспешно замотав головой, лепечу:

– Н-нет. Я просто… заменяю девочку, которая должна была заниматься съемкой. Меня попросил об этом мистер Жерарди.

– О! – Черты его лица разглаживаются.

– Можно посмотреть? – тихо спрашивает Рэв.

Помедлив, я нажимаю на несколько кнопок, чтобы вывести на дисплей последнюю фотографию. Поворачиваюсь к Рэву:

– Вот.

Он наклоняется и долго молчит. Мучительно долго. Уже и не знаю, что и думать.

Затем говорит:

– Красиво. С солнцем за спиной.

– Спасибо.

Я давно не держала в руках фотоаппарата, но снимок вышел замечательным. Волосы Деклана на солнце сияют золотом, профиль открыт и четко виден. Лицо же Рэва практически скрыто темно-синим капюшоном, ставшим черным в свете солнечных лучей. Такое ощущение, что на школьном дворе каким-то чудом оказались светлый и темный ангелы. Темный ангел. Я опускаю камеру и вглядываюсь в Рэва.

– Почему ты никогда не снимаешь с головы капюшон? – спрашивает Роуэн.

Рэв переводит взгляд на нее, но выражение его лица не меняется. Не понять, раздражен он вопросом или нет.

– Мне так комфортнее.

– Сейчас выше двадцати пяти градусов.