Тебе Шах и Мат

– Попробуйте поговорить с ней, позвать. Если вы пара, она должна вас почувствовать. Я могу и психиатра вызвать, но это если она заговорит.

– Вы говорите, по сути, она здорова, значит, я могу её забрать?– держать Ангелину здесь не хотелось. Хочу побыть с ней вдвоем, просто полежать рядом, чтобы успокоиться, и попробовать дозваться до её сознания.

– Мы поставим капельницы, нанесём мази, и надо её согреть, но…

– Это я сделаю сам. Несите всё, что надо, в мою спальню.– Не отпущу свою пару, она мне нужна, как и я ей.

Под общим понимающим взглядом персонала я поднял девушку и отнес в нашу комнату. Быстренько обтер её, а потом сам нанес мази, которые мне принесли. Раздев девушку, лег рядом, согревая её своим теплом. Врачи быстренько поставили капельницы и молча ушли, а я принялся звать свою пару.

– Снежинка, услышь меня и вернись. Ты в безопасности. Я рядом!– шептал я, нежно поглаживая белую макушку.– Ангел мой, прости дурака. Не сберег, подверг такому риску. Что мне сделать, чтобы ты простила, как стереть воспоминания о прожитом? Как мне всё исправить?– говорил в тишину комнаты, обнимая уже теплое тельце.

Ответа я так и не получил, но я не отчаивался, надеялся, что к утру девушка проснется. Так я и заснул в обнимку со своей парой, и просыпался лишь пару раз, когда в комнату тихо входил врач и менял капельницу.

Наутро я проснулся от того, что щеки касаются. Нежная ладошка моей пары порхала по моему лицу, и я изо всех сил притворялся спящим, чтобы не спугнуть её. Как же мне не хватало такой ласки.

А ещё я чувствовал, что с девушкой почти всё в порядке. Волк довольно урчал и наслаждался лаской, а ещё он хотел обратиться, чтобы эта нежная ладошка погладила его шерстку.

– Пока ещё рано, нечего её пугать. Ей и так пришлось многое пережить по нашей вине,– сказал своей сущности, которая приуныла, принимая правду.

Тем временем ладошка стала спускаться ниже. Вот она прошлась по шее, коснулась ключицы. Ноготки прошлись по груди. Что за приятная мука?

В момент, когда она задела сосок, я не выдержал и открыл глаза.

– Снежинка,– сказал, улыбаясь, смотря в живые голубые глаза.

– Ты мой сон?– тихо спросила, убирая ручку, но я не позволил. Накрыл её ладошку своей и прижал к щеке.

– Нет, я приятная реальность.

– Нет, реальность у меня кошмарная, ты можешь быть только моим сном,– с грустью проговорила она. – Он держит меня в холоде, и мне страшно, и…

И я понял, что она не верит в то, что видит. Она думает, что спит!

Медленно поднимаюсь и, садясь, притягиваю девушку к себе. Капельницы уже убрали, так что я смело мог её обнимать, не боясь навредить. И кстати о вреде, поразительно, но ранки на её теле почти зажили! Даже синяков почти не осталось!

– Снежинка, это реальность. Мы дома,– говорю, сжимая её ладошку, а потом нежно целую пальчик за пальчиком.– Чувствуешь моё тепло?

– Ты точно моё видение,– улыбаясь, говорит она, а мне хочется выть от досады и радости. Значит, она всё время думала обо мне, но и такую реальность не хочет принимать.

– Ангелина, я нашел тебя. Глеб тебя больше не коснётся, и я обещаю, он ещё получит за содеянное,– прорычал, и девушка дернулась, а потом словно до неё стало доходить произошедшее.

Она отстранилась от меня и принялась рассматривать свои руки, где ещё виднелись сильные порезы от веревок. Она даже под одеяло заглянула, и коснулась ран на теле.

– Когда?

– Вчера вечером. Он не успел, Ангелина. Мы появились раньше,– ответил, понимая, чего она боялась.

– Я думала, это был сон, я…. о боже, Борис! Спасибо! Спасибо!– девушка заплакала у меня на груди, выплескивая весть тот страх, что копился в ней. Ещё хрупкие плечи сотрясались в рыдании, а я продолжал её обнимать и гладить по спине.

– Успел, но только в конце. Прости меня, моя девочка. Ты пробыла с ним два дня! И все эти ссадины…. Я не знаю, как их стереть из твоих воспоминаний,– шептал, сжимая девушку. – Прости меня, Ангелина, я не знаю, что сделать, чтобы ты забыла.

– Не волнуйся. Всё хорошо. В прошлый раз было хуже. Он меня больше недели так мучил. – грустно шепнула Ангелина.

А у меня даже холодок по коже прошел, а потом буквально шерсть дыбом встала от злости. Неделю?!

Тело излечится, и я сделаю всё, чтобы и следа от ран не осталось, но вот память. Как её очистить от того кошмара?

– Борис, а ты сделаешь всё, что я попрошу?– вдруг спросила она тихо, пряча лицо у меня н груди.

– Да, и даже больше. Только попроси.

– Тогда сотри его прикосновения своими. Прошу, я хочу забыть всё, что там было,– шепчет она уверенно, и я поражаюсь. Она ведь только что была у такого садиста и своего насильника, и хочет…

– Ангелина, что ты хочешь?– мне надо слышать это. Мало ли, что у меня в голове.

– Будь со мной нежным, Борис. Я хочу забыть его жуткий смех и боль на своем теле. Прошу, люби меня. Сотри те воспоминания собой!– с каждым её словом голос становился увереннее, а когда она подняла глаза, я понял, что сделаю все, что она просит.

– Снежинка, ты уверена? Всё же ты пробыла два дня…