Тебе Шах и Мат

– Свободны!– отдает приказ и первым выходит из зала совещаний.

Я думала, пройдёт мимо, но нет. Первым делом подходит ко мне и протягивает руку, которую я тут же принимаю, и теперь иду следом под удивленными взглядами десятка глаз.

А его секретарша просто убивает меня в своей голове, это видно по пылающим глазам и сжатым кулачкам.

Рука Бориса держит моё запястье крепко, но и нежно одновременно. Никита следует за нами, как и ещё несколько человек из знакомой охраны, но все они останавливаются у дверей. В кабинет входим лишь мы вдвоём.

Как только дверь за спиной закрывается, меня прижимают к стене и накрывают губы в жарком поцелуе.

– Как же я соскучился,– шепчет Борис, покрывая мою шею поцелуями, а его руки мастерски расстёгивают мою блузку.

– Что ты творишь?– шепчу в ответ, чуть посмеиваясь. Прыткость этого мужчины поражала.

– Пытаюсь успокоиться, чтобы не снести головы тем лентяям,– прорычал, разводя полы блузки.– А вот и мои красавицы,– чуть ли не урчит, накрывая грудь губами прямо через ажурный лифчик.

– Ах,– выдыхаю, принимая его ласку. Как же это горячо и неожиданно.

– Моя девочка,– шепчет, прижимая меня к себе, и опять накрывая губы в поцелуе.

Меня буквально пили, не давая отвернуться и сделать вдох. А отпустили, когда ноги стали подкашиваться.

– Прости, мой ангел, я не сдержался,– будто извиняясь, только вот раскаяния ни в одном глазу.– Я напугал тебя?

– Немного,– отвечаю честно, так как не ждала такого жаркого приветствия. Да и слишком быстро он преобразился. То холодный и злой начальник, то пылкий любовник.

– Давай присядем, мне нужно успокоиться,– говорит и продолжает трогать моё тело, словно не в силах оторваться.

– Может, помочь?– и протягиваю свои руки к его голове. Он тут же прижимается лицом к ладошкам и довольно вдыхает.

– Я только за, но не у двери,– хитрый взгляд, и меня подхватывают на руки, чтобы унести на диван, где сажают в позу наездницы, задирая узкую юбку чуть ли не до талии.

– Знаешь, мне уже гораздо лучше,– рычит, смотря на мои чулочки и гладя открытые участки кожи. Кажется, Виктория была права, отговаривая меня от колготок, вон, как сияют его глаза.

– И всё же давай я помогу,– говорю и зарываюсь пальчиками в его прическу. Начинаю массировать виски, потом прошлась по точкам на затылке.

Пока я делала массаж, чувствовала его дыхание в области груди, так получалось, что я чуть ли не лежала на нём. Впрочем, это нравилось нам обоим.

– Ты у меня настоящий ангел,– довольно урчит с закрытыми глазами Борис, но его руки всё ещё продолжают гладить бедра, обдавая меня жаром. Как вообще можно быть спокойной в руках такого мужчины? Не мальчик, и это даже лучше. Он не обидит, не допустит ошибки.

Руки с висков заскользили на спокойное лицо, и я, улыбаясь, провела по морщинке на лбу, по прямому носу, чувственным губам.

Неожиданно мужчина застывает, а потом берет мена за руку и подносит её к лицу.

– Кто тебя касался?– ледяным голосом спрашивает он, не сводя взгляд с запястья.

– Никто,– испуганно отвечаю и стараюсь вырвать руку, но её сжимают ещё сильнее. Что это с ним? Откуда такая перемена?

– Ангелина, кто тебя касался?– уже рычит, резко садясь прямо и прижимая меня к себе второй рукой.

И тут я вспоминаю, как Максим пожал мою руку, но я так же протягивала руку и Камилле.

– Я была в вузе и здоровалась с ребятами, может, кого в коридоре задела, там куча народу,– начинаю оправдываться, а потом думаю, как он вообще почуял чужой запах на мне?

– Тебя касался парень?– очередной вопрос, сказанный ледяным голосом. И куда подевался мой нежный мужчина. Сейчас передо мной сидел грозный начальник.

– Я поздоровалась лишь с одним. Борис, ты хоть представляешь, сколько народу в институте!

– Зачем ты с ним здоровалась?– да что за непрошибаемый экземпляр?

– Потому что он поздоровался со мной! Что в этом такого трагичного?– уже нервно говорила я, и перестала вырываться. Бесполезно это.

– Ты только моя, Ангелина, и я не хочу, чтобы тебя касались другие мужчины!– рычит, а меня начинает это бесить. Я ему что – вещь?!

– Ты сам разрешил мне учиться, и знаешь, что там тьма народу! А теперь в чём-то абсурдно обвиняешь! Знаешь, мне и так было там не очень весело, а теперь ещё и ты, хватит!– рычу, резко вставая и выдергивая свою конечность.

Встаю прямо, поправляю юбку и начинаю застегивать блузку.

– Что случилось?– настороженно спрашивает, следя за мной.

– Познакомилась с местной элитой, которая не одобрила мою профессию, я ведь обычный бухгалтер, а они все поголовно будущие директора и начальники,– пафосно сказала, нервно теребя пуговички, которые не хотели застегиваться.

– Так, иди сюда,– уже улыбаясь, позвал он, притягивая меня обратно на колени.– Что случилось в Институте? Тебе кто-то нахамил, нагрубил?

– Нет, просто… в общем, мы не сошлись характерами, ну я и ляпнула там лишнего.

– И что ты сказала? – заинтересованно спрашивает и опять расстёгивает пуговки, которые я так старалась застегнуть.

– Я обозвала ресторан «Европа» кафешкой,– ответила, и мужчина замер секунды на три, а потом начал дико смеяться.