Тебе все можно

Кожа, натертая пайетками, местами саднила. Колени и ладони были стерты до крови, половина ногтей сломана под самое основание, но за шампунь с нежным ароматом и мягкую губку я готова была сейчас отдать правую руку. Тщательно промывая раз за разом волосы, намыливая тело, я пыталась избавиться от назойливого запаха, который сопровождал меня последние сутки. Теперь я знала, чем пах, чем вонял ужас.

В этот момент я была почти счастлива, но стоило выйти из душа, как все проблемы вернулись назад. Завернувшись в покрывало, я прошла в спальню и обнаружила на кровати банный халат. Тумбочка стояла на прежнем месте, а на ней находился ужин - куриная ножка, картофельное пюре и салат. Я замерла, таращась на угощение. Ужин, да еще такой ... Он что, это сам готовил? Нервно хихикнув, я представила, как Собачья Морда стоит над сковородой и жарит курицу или режет огурцы на салат, не снимая мохнатой маски. Было в этой картинке что - то сюрреалистичное, но запах еды прогнал все мысли. Переодевшись в халат, я уселась на пол, положила на ноги тарелку и принялась жевать, запивая еду апельсиновым соком.

Когда с едой было покончено, я встала и громко крикнула:

- Эй, пес, как тебя там? Шарик, Бобик? Полкан? Спасибо за ужин.

Попялившись в темноту и, не дождавшись ответа, я забралась под одеяло и начала строить планы побега, с мыслями о котором быстро уснула.

Весь следующий день я маялась от безделья в одиночестве. Выстирала платье, убрала кровать, сходила еще раз в душ, съела завтрак, заботливо оставленный на тумбочке. Сидение в четырех стенах действовало угнетающе. Я думала о своей жизни, о мерзавце Сергее, о том, что очень мало времени провела с отцом, и еще меньше – с мамой, о том, как без меня справляется Игорь, и что будет с ним, если я… если меня тоже не станет.

Чтобы избавиться от мыслей, нужно было на что-то отвлечься, и, поскольку, других занятий не было, я села на пол и стала по одной вырывать пайетки от платья, параллельно вспоминая и зачитывая вслух дурацкие стишки, которыми мы обменивались с Игорем.

- «К нам недавно приходил некропедозоофил. Неожиданно для нас он устроил мастер – класс». «Йоулупукки, Йоулупукки, переставь нам с жопы руки». «Добрый дедушка Мороз, подари нам новый мозг».

Если бы кто-то слышал меня со стороны, то решил, что после стресса мне одна прямая дорога до дурки, да и я сама была близка к этой мысли. Поэтому, когда вечером появился Собачья Морда, я с порога набросилась на него с возмущенными упреками.

- Хочешь есть? – спросил он в ответ, приваливаясь к косяку, и только после этого заметил, что весь пол был усеян черными блестящими пластинками. – Что это? - Я мрачно взирала на похитителя исподлобья и думала, что лучше сказать.

- Йоулупукки приходил.

Маска, через которую невозможно было разглядеть лицо ее обладателя, таращилась прямо на меня своими глазами – бусинками.

- Чего уставился? Я на свободу хочу, меня бесит сидеть в четырех стенах и пялиться на снежные кучки за окном.

- К сожалению, другой пейзаж я предложить не могу.

- Как насчет варианта просто выпустить меня?

- И это тоже пока не могу.

Я вскочила на ноги, почти вплотную подходя к нему:

- Что значит - пока? То есть я тут - временно?

- Все мы тут, так или иначе, временно.

- Что тебе от меня нужно, если убийство не входит в твои планы? Секс? Не похоже. Деньги? Ты пытаешься кого-то шантажировать мной? Ну?!

Я еще сильнее приблизилась к нему, практически касаясь телом мужчины. Грудь ходила ходуном, руки сжаты в кулаки, будто я вот-вот брошусь в драку.

- Стася, - позвал меня он, да так, что сердце вдруг забилось еще быстрее. Забыв, что минуту назад я практически собиралась схватить его за грудки и трясти до тех пор, пока не узнаю что-нибудь о своей дальнейшей судьбе, я протянула руку и коснулась маски. Резиновая часть на ощупь была неприятной, ее обрамляла спутанная жесткая шерсть, точно у животного, месяцами жившего на улице.

Я провела вниз, едва касаясь ее, и замерла на границе с шеей, где начиналась кожа, жар от которой обжигал подушечки пальцев. Преступник превратился в камень, еще больше подстегивая не останавливаться, и я, задержав дыхание, потянула маску на себя, задев его тело рукой. Едва почувствовав мое касание, он отпрянул назад и схватил меня за запястье: не больно, но твердо.

- Это уже лишнее.

- Не хочешь показать лицо? - охрипшим голосом спросила я. - Я тебя не боюсь. Сними маску.

- Еще не время, Стася. И меня действительно не надо бояться. Я на твоей стороне.

- И это после того, как ты засунул меня в подвал и пугал мерзкой рожей?

- Мне нужно было, чтобы начала жить и соображать. Иногда страх – самый действенный способ вывести человека из спячки. Но я никогда не причиню тебе зла.

Мужчина покинул комнату, мягко закрыв дверь, а я еще долго стояла, чувствуя, как покалывает кожу на кончиках пальцев.