Тебя искал

- Надеюсь, ты, как и обещала, лежишь весь день в постели? – поинтересовался Матвей нарочито строго.

- Забери меня отсюда, - выдохнула я, неожиданно всхлипнув. – Мне плохо.

Глава 28. Рита

Наверное, самое большое чувство неловкости, что я когда-либо испытывала за всю свою жизнь, было прочувствованно мной именно сегодня, когда Матвей, гонимый паникой и в то же время злостью, широкими шагами вошёл в фитнес-клуб, забрал у меня мои вещи, взял за руку и, максимально возможно проигнорировав поджидающего меня Рому, вышел со мной на улицу.

Буквально как пальто на вешалке Матвей усадил меня в свою машину. За всю дорогу он не сказал ни слова. Лишь с суровым лицом, играя желваками, смотрел прямо перед собой через лобовое. А я, от чувства стыда, что съедало меня изнутри, не знала, как поднять глаза и сказать ему хоть что-нибудь.

Только у подъезда своего дома, я смогла собраться духом и взглянуть на Матвей, который одной рукой всё еще удерживал руль, а другой, упираясь локтем в дверцу, нервно чесал бороду.

Стало неуютно.

- Спасибо, что приехал. Прости, если отвлекла от дел, - сказала я тихо и поспешила удалиться из машины.

Но, стоило мне открыть дверь пикапа, как рука Матвея, скользнувшая под моими руками, быстро захлопнула ее обратно.

- Просто объясни мне, идиоту, нахрена ты туда поперлась? На Ромочку своего посмотреть? Себя показать? – Матвей был буквально взбешен. Кажется, я и представить себе не могла, что он может злиться именно так. Вдвойне обидно было осознавать, что злился он на меня вполне оправдано – вот я зачем я, дура, поперлась сегодня на работу? Кому лучше сделала? Или хуже?

- Я не хотела, чтобы он видел, что мне плохо.

- И как? Он внимательно посмотрел? Всё увидел?! – кипятился Матвей. В яростном порыве ударил ладонью по рулю и снова отвернулся от меня к боковому стеклу. – После всего, что он сделал, тебе не все ли равно, что он там думает и видит? Или ты из тех мазохисток, что прощают и это?

- Не кричи на меня, - резко вскинув подбородок, я, наконец, осмелилась посмотреть в глаза Матвею. Буквально за секунду в его потемневших от гнева глазах я успела разглядеть и понять, насколько мой поступок идиотский. – Прости, - снова опустила я пристыжено голову. – Я думала, что поступаю правильно.

- До квартиры дойдёшь или опять придумаешь «поступить правильно»? – сурово спросил Матвей, нисколько не поменявшись в лице.

Намёк был ясен.

В этот раз никто не препятствовал тому, чтобы я вышла из машины и зашла в подъезд своего дома. Едва за мной закрылась дверь, как пикап Матвея взревел мотором и сорвался с места.

Дома меня уже ждали родители, которые были злы ничуть не меньше Матвея.

- Ты с ума сошла?! – следовала мама за мной по пятам, пока я глушила кашель в рукаве толстовки. – Кто с таким жаром на работу ходит? Быстро в постель! И только попробуй у меня ближайшие два дня куда-нибудь из нее выбраться. Я лично приду в твой университет и на работу, чтобы отпросить тебя.

- Я поняла, мам, - ответила я, не обернувшись. Закрыла дверь своей комнаты почти перед носом родительницы и, бросив рюкзак у тумбочки, завалилась на постель. Свернувшись калачиком, обняла колени и закрыла глаза, надеясь, что хоть так поток горячих слёз прекратится.

В комнату кто-то вошёл. Не стала смотреть. И так было понятно, что мамина тирада не была окончена, и она точно захочет сказать мне всё, что планировала.

- Через полчаса будет готов куриный бульон. Мама уже наводит кипиш у плиты и кастрюли, - произнес тихо папа и укрыл меня одеялом. – Постарайся за это время никуда не сбежать, - щелкнул он меня мягко по носу и приложил ладонь ко лбу. – Маргарита, цветочек мой, с такой температурой не шутят.

- Но ты и мама ведь как-то ходите с температурой на работу.

- Ходим, - кивнул папа. – Но с такой, как у тебя, никто бы из нас точно из дома не вышел. У всего ведь есть предел. К чему надрываться?

- Я думала, что поступаю как взрослая, - спрятала я нос под одеялом.

- Взрослая ты наша, - усмехнулся папа по-доброму. – Мишку твоего любимого плюшевого дать?

- Угу, - кивнула я вяло. Приподняла край одеяла и позволила папе положить ко мне медвежонка. – Ладно. Поспи немного. Бульон сварится, мама успокоится и принесет тебе его.

- Хорошо, - закрыла я глаза.

Папа тихо вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Поплакав еще немного, и, видя перед глазами разъяренного Матвея, я, наконец, смогла задремать и будто почти сразу выпала из сна, когда в комнату снова кто-то вошёл.

И как можно спать посреди проходного двора?

- Эй, - позвал меня тихий шёпот. – Просыпайся, друг Рита. Мать баланду наварила.

Распахнула глаза и села в постели, пытаясь понять, сниться мне Матвей с тарелкой горячего бульона в руках или он реален?

- Ты?! Как ты?... – выронила я хрипло, опасливо глянув на дверь, за которой были слышны голоса родителей.

- Я? Да, в целом, неплохо. Голова только чуток побаливает. От недосыпа, наверное… - бормотал Матей себе под нос. Поставил тарелку бульона на тумбочку рядом с кроватью и протянул мне ложку. – Сама хлебать будешь или я тебе в рот напихаю?