Тебя люблю я до поворота

Своего жилья в Москве у Марины не было. Она росла без родителей. Отца она совсем не помнила, он погиб на фронте в самом конце войны. А мама ее умерла, когда она училась в седьмом классе. После маминой смерти ее воспитывала тетя, младшая сестра мамы.

Тетя встретила Марину приветливо. — Можешь жить у нас, — сказала она прилетевшей племяннице. — В тесноте, да не в обиде.

Но Марина понимала, что не сможет долго находиться у тети. В прошлом году тетин сын женился, и у них уже появился маленький. А ютились они всего в двух комнатах коммуналки.

Собрав документы и сдав их в приемную комиссию, Марина решила до начала экзаменов поехать на юг. Лена, тетина соседка по коммуналке, предложила отправиться в Крым вместе. Она там уже не раз отдыхала в поселке Отрадное.

Теперь их поездка подходила к концу. — Если я поступлю в институт, надо будет сразу просить место в общежитии, — думала Марина. — А что принесет мне осенью встреча с Юркой?

Ветер усилился, начинался шторм. В «Ихтиандре» отменили все погружения. Предупредили отдыхающих, что купаться при волнении опасно. Но сидеть по палаткам было скучно. И лишь только переставал дождь, молодежь все равно высыпала на пляж и бродила у кромки бившихся о берег волн. Да и как перед возвращением домой не полюбоваться еще разок на рассерженное и все равно прекрасное море?! Подошедших слишком близко ребят окатывало брызгами и пеной. Иногда соленые поцелуи стихии доставались и девушкам. Это никого не огорчало, вызывая лишь веселый смех.

Чувствовалось близкое окончание смены. Привезли железнодорожные билеты. Их выдавали возле столовой. Лена, Марина, Николай и Алексей получили, как и заказывали, места в одном купе. В том же вагоне возвращались в Москву Инна Сергеевна и Вадим с женой и сыном.

Стоя на крытом крылечке медпункта, Марина видела, как волны длинными рядами обрушивались с грохотом на прибрежные скалы, высоко взметая белые фонтаны брызг. Дождь прекратился. Подошел Алеша: — Коля и Лена предлагают устроить прощальный ужин на берегу. Ведь послезавтра нам на автобус, а там и на поезд. Инна Сергеевна и Вадим в этот раз с нами не пойдут. Но костер и закуску мы с Колей обеспечим.

— Ладно. Жаль уезжать, но, как говорится, хорошенького понемножку. Скажи Коле, чтобы он захватил гитару.

В тот вечер, как и на праздник Нептуна, отправились в бухточку под Отрадным. Опять развели костер. Поужинали с молодым местным вином. Чай, заваренный в котелке, немного отдавал дымом. Под аккомпанемент Колиной гитары исполнили несколько песен. Напоследок по желанию Марины спели «Перекаты». Убирая гитару в чехол, Николай сказал: — Лене надо собрать вещи перед дорогой. А я пойду ее проводить.

Марина и Алеша посидели еще с полчаса у догоравшего костра, слушая шумное дыхание растревоженного моря. Луна то пряталась в облаках, то снова ярко сияла на небе.

— Неужели мы встретились только месяц назад? — удивился Леша.

— Даже меньше. Ведь в смене всего четыре недели.

— Мне кажется, что мы знакомы всю жизнь.

— Если мы все-таки расстанемся, мне тебя будет немного нехватать, — вырвалось у Марины неожиданно для нее самой.

— А тогда зачем расставаться?

— Знаешь, — сказал Алексей по дороге в Отрадное, — километрах в тридцати отсюда, в Старом Крыму, похоронен один неисправимый романтик и чудак. Он всю жизнь провел в бедности, почти в нищете. А писал светлые, солнечные книги. Ты хотела бы съездить на его могилу?

— Теперь уже, к сожалению, не успеть. Ты ведь говоришь о Грине? А я и не знала, что ты его любишь.

— А ты?

— Люблю. Только все, что он пишет, просто красивая сказка. Мечта. А на жизнь надо смотреть трезво и без иллюзий.

— А я что же, по-твоему, всегда под хмельком? — И изображая пьяного, Алексей стал покачиваться из стороны в сторону.

— Ты опять дурачишься, а я собираюсь сказать тебе неприятные вещи. Знаю, что ты сейчас влюблен в меня. Но такая влюбленность быстро проходит. Тебе понравится другая…

— Сейчас я не могу такого представить.

— А если я полюблю другого?

— Ты будешь совершенно свободна. Я не стану тебя удерживать. Хотя мне это будет трудно. И больно.

— Да понимаешь ли ты, что говоришь? Уж не собираешься ли, выражаясь по старинному, предложить мне руку и сердце?

— А почему бы нет?

— Наши характеры абсолютно несовместимы. Ты, в сущности, меня совсем не знаешь.

— Так узнаю. Не надо страшиться химер. Попробуем просто держаться друг друга.

Марина рассмеялась своим журчащим смехом: — Какая трогательная идиллия! Ну, прямо, как написано у Пушкина: «И станем жить, и так до гроба рука с рукой дойдем мы оба, и внуки нас похоронят»?

— Увы, в «Медном всаднике» Евгений сходит с ума. Зато мне это не грозит. Я ведь и так шиз.

Подходя к тети Катиному домику, Алексей спросил: — Тебе весело смеяться надо мной?

— Меня раздражает наивность и беспомощность. Наверно, я говорила с тобой сейчас жестоко, но не хотела тебя обидеть. А самая горькая правда лучше радужных, но несбыточных фантазий.

Возле калитки Марина остановилась: — Так постарайся поскорей повзрослеть и не сражаться попусту с ветреными мельницами. Времена Дон Кихотов давно прошли.