Тебя мне подарили звёзды (СИ)

— Ты меня довести решила? Зачем? М? — приближается. Приходится поднять голову, чтобы уравнять нашу зрительную борьбу. — Не получится. Не хочешь добровольно помогать, придется каждый раз закидывать на плечо. Мне не лень, но тогда признайся, — смотрит на мои губы, поместив одну руку на наличник на уровне моей головы.

— В чем?

— Что я тебе нравлюсь?

Закатываю глаза. Пф-ф-ф.

— Размечтался. Ты не в моем вкусе, Ильяс.

— Проверим?

— Тебе моих слов мало?

Плотоядно таращится на мою грудь и снова возвращается к губам. Против воли ощущаю, как напрягается пресс, и низ живота сводит, словно в ПМС.

— Мало. Говорить можно, что угодно, а реакция тела тебя все равно выдаст, феечка, — намеренно дразнит меня, наклоняясь вперед и практически касаясь моих губ своими. — Хочешь доказать, что я не прав?

— И как? Предложишь самый мерзопакостный метод?

— Нет. Я предложу очень приятный метод, Ксюша.

— Какой? Извращенный?

— Иди сюда, — ойкаю, когда Максимов притягивает меня к себе за талию.

— Отвали! — бью по рукам, но он не отпускает. Синхронно поворачиваемся в сторону входной двери, когда слышим повороты ключа в замке. Слава всем бо… — Какого черта ты делаешь?! — взвизгиваю. Илье же плевать. Он заталкивает меня в комнату и закрывает дверь. Прижимает меня к ней и не дает увернуться. — Не смей! Илья! — шепчу, чтобы родители не услышали, а он этим пользуется. Ловит мои руки и удерживает за запястья. — Не…

Поздно. Максимов припечатывается поцелуем. У меня воздух исчезает из легких. Замираю с выпученными от удивления глазами.

— Смешная, — скалится убогий и тут же состыковывает наши губы. Приоткрываю их на каких-то голых инстинктах. Напор Максимова вырубает у меня все защитные механизмы. Стою, как статуя. Руки плетьми повисли по бокам. Илья же одну руку запускает мне в волосы, а второй прижимает к себе за талию. Теряюсь. Мне нравится, как нежно касаются его губы моих. Моргаю. — Дай свой язычок, Ксюш, — шепчет прямо в рот и тут же его штурмует. Нагло втискивает язык, и тот скользит по моему.

О-о-о…

У меня голова кружится от удовольствия. Я не спец в поцелуях, а теперь кажется, что у меня их и вовсе не было. Прикрываю глаза, позволяя этому гаду дарить мне наслаждение. Мысли и суть нашего спора теряются. Я отвечаю ему. Черт! Я целую своего сводного брата!

Резко отталкиваю его. Даже моргнуть не могу. Часто дышу, и кажется, что воздуха катастрофически мало при каждом вдохе. Губы пульсируют. Сердце грохочет. Максимов подается вперед, снова сжимает меня и прилипает к моим губам. Кусаемся. Он издает странный рык, фиксирует мою голову, сжав волосы на затылке, и целует. Теперь нежности нет. Только борьба выражена в столкновении языков. Не успеваю дышать. Легкие горят от нехватки кислорода. Отлетаем друг от друга, когда в дверь стучат.

— Ксения, ты занята?

Мама…

Сглатываю. Илья проводит рукой по лицу. Его грудная клетка ходуном ходит. В глазах шальной блеск.

Ручка несколько раз поворачивается. Пугаюсь.

— Ксюша-а-а?

Дрожащей рукой указываю Илье на шкаф. Тот вопросительно изгибает бровь. Отвечаю тем же. Кривясь идет к нему, открывает дверку и с усмешкой манит меня к себе пальцем.

— Ксень? У тебя все в порядке, доча?

Черт! Подлетаю к нему.

— Что?! Залезь в этот гребаный шкаф!

— Зачем?

Нагло надо мной смеется.

— Тебя не беспокоит, что там моя мать?

— Нет, а должно?

Я его точно убью.

И сяду.

— Чего ты хочешь, Ильяс?

Переводит взгляд на мои губы. Краснею, конечно.

— Просто признай, что я тебе нравлюсь, — наклоняется и шепчет, обжигая губы теплым дыханием.

— Не льсти себе.

— Хорошо, — идет к двери. Успеваю схватить его за футболку. Ухмыляется. Резко разворачивается и прижимает к шкафу. Ручка от дверки неприятно упирается в поясницу. — Ещё раз проверим? — проводит кончиком языка по моей нижней губе. Ахаю. Упираюсь в его плечи ладонями. Там за дверью мама, а мы… Сглатываю. Не хочу, чтобы родительница увидела Илью у меня в комнате. — Открывай, — пользуется заминкой и целует. Жарко. Влажно. С языком. Когда у меня сердце готово убиться о ребра, отпускает с усмешкой. — 1:0, феечка, — забирается в шкаф, закрывает дверку, не забыв мне подмигнуть, а я стою еще несколько секунд, не понимая, какого черта произошло?!

16

Ксения Любимова

— Что с тобой? — мама с подозрением косится в мою сторону. Тщательно закрываю порванную лямку волосами и выживаю из себя пластиковую улыбку. Иначе назвать движение губами нельзя. Зная, что она спланировала мое будущее и меня не спросила, еле сдерживаю рвущиеся наружу эмоции.

На кухне мы одни. Её ненаглядный на работе, а Ильяс, наверное, уже у себя в комнате. Я на это очень надеюсь. Сталкиваться с ним больше нет желания. У меня до сих пор губы пульсируют от его атаки с поцелуями. Стоит вспомнить вкус Максимова, и сердце заходится странным ритмом. Глушу все чувства. Нет! Он отбитый сводный брат! Теперь планы убежать из квартиры становятся красным флагом перед глазами. Срочно необходимо искать варианты выхода из положения.

— Ничего.

Спокойный ответ, а стоит он многого. Нервных клеток, которые разрываются от возмущения.