Тебя мне подарили звёзды (СИ)

Убирает руки в карманы шортов. Хмурится, сжав челюсти.

— Ты даже ничего не сказал, когда твой отец нас отчитывал, — толкаю ему пальцем в грудь. — Ты не хочешь быть ответственным, Ильяс. Не хочешь, а мне… Мне не нужно на одну ночь. Я нормальных отношений хочу.

— Типо сразу в ЗАГС. Любимова, ты че?

Скалится, чем делает мне ещё больнее. Верчу головой.

— Я не про ЗАГС. Я не собираюсь себя в домохозяйки записывать раньше времени. Люди встречаются, Ильяс. Слышал о таком? Не только ради секса, представляешь? А потому что им вдвоем хорошо, — голос звучит задушено, но я решаю высказаться напоследок. — У меня таких отношений не было. Я не знаю, что это такое. Один неудавшийся секс, а потом ты… и я… Я бы хотела с тобой чего-то большего, чем трение половыми органами.

Максимов не двигается. Мой пульс ударяет по вискам. Ладони потеют. Я жду от него хоть какого-то хорошего слова, но он молчит.

Ладно…

Я хотя бы попыталась…

Открываю дверь и ухожу из квартиры, в которой случился мой самый лучший секс. Хочется, чтобы Илья меня остановил. Жду. Даже садясь в машину, надежда ещё теплится. Зря…

Ошиблись звёзды.

24

Ильяс Максимов

— Что с тобой, сынок? — мама участливо улыбается, хотя все её мысли наверняка сейчас о любимом Марате, протягивает мне стаканчик с кофе, который за последние две недели стал неотъемлемой частью моей жизни, и дотрагивается до щеки.

— Ничего.

Вру. Мне хреново. После того, как отец забрал Любимову, на душе гадко. Увидеть её хочется. Слова последние из головы не выходят.

У меня таких отношений не было. Я не знаю, что это такое. Один неудавшийся секс, а потом ты… и я… Я бы хотела с тобой чего-то большего, чем трение половыми органами.

ЧЕГО-ТО БОЛЬШЕГО.

А способен ли я на что-то большее? Нужно ли мне что-то большее?

Сдержанно выдыхаю, небольшими глотками пью кофе и смотрю на проходящих мимо людей. На набережной оживленно. Полно девчонок разного вида, но ни одна меня не привлекает. Ни фигурой, ни мордашкой. Кажется, все резко стали серой массой. Ничем не примечательной. Мама тяжело вздыхает, поглаживает меня рукой по спине, усиливая ощущение пиздеца.

— Из-за девушки так переживаешь?

На лбу у меня написано что ли? Усмехаюсь. Переживаю — слабо сказано. Аппетит потерял. С пацанами скучно. Мысли вокруг феечки. По ночам и вовсе превращаюсь в помешанного сталкера, лезу к ней на страничку, просматриваю видосы и дрочу, бля, как конченный на каждое её движение, вспоминая стоны и нежную кожу, которой я касался. Тогда казалось нормой, а сейчас… Такой больше в природе не существует.

— Ксения, да?

Медленно выдыхаю. Окатывает раздражением. Отец… Не знаю, сказал ли он Инге о нас с Ксюшей, но мать успел посвятить в то, что увидел. Сука.

— Расскажешь о ней?

— Нет, — было бы странным обсуждать с матерью дочь мачехи. Даже звучит бредово.

— Тебе сильно нравится эта девочка? — её желание обсудить мои чувства начинает выводить из себя. Скриплю зубами и делаю ещё один глоток кофе. Обжигает слизистую, но не отвлекает от саднящего ощущения внутри. — Можешь не отвечать.

Вот спасибо… Удружила…

— Я по тебе вижу, — улыбается какого-то черта. Радостно ей, а мне кого-то ушатать хочется. — Съездил бы к отцу. Поговорил с ним.

Ага. В мечтах о встрече с ним. Его звонки скидываю с ужасающей частотой. Достал уже. На их свадьбу тоже идти нет желания. Порой подумываю о том, чтобы свалить к бабке на дачу и поймать какую-нибудь натюрель-мадам, отшпилить, закрыв глаза, и забыть про Ксюшу, но… от фантазий тошнит. Её хочу. Другие образы не генерируются серым веществом. Как можно за одну ночь лишить меня возможности вести полноценную половую жизнь? Феечка нафеячила…

— Мы с Маратом хотели в ресторан сходить. Давай с нами?

— Шутишь?

Усмешка сама лезет на лицо. Смотреть, как они друг другу глазами пожирают. Увольте.

— Нет, Илья, — тоже вспоминает про стаканчик с кофе в руках, пьет и улыбается. — Я серьезно говорю. Можешь Ксению позвать.

— Тебе в кофе что-то добавили?

— Илья?!

— Странно слышать это от тебя. С чего вдруг такое желание увидеть дочку конкурентки?

— Инга мне не конкурентка, — улыбка матери сползает вниз. — Я ревную твоего отца, но это чувство… Оно… — явно не может отыскать определений. — Мы столько лет прожили вместе. Собственнические чувства, понимаешь?

Ага. Вряд ли я это пойму. Надеюсь, что если женюсь когда-то, то не разведусь. Не хочу, чтобы мои дети испытали то, что я в свое время. Хмурюсь.

— На самом деле я рада за Сашу. После развода он долго один был.

Замолкает. Допиваем кофе под звуки города — шум транспорта, голоса людей и шелест листьев.

— Мы в восемь собираемся ехать. Столик заказан на девять. Если что, то позвони мне, — чмокает в щеку, не дожидаясь ответа, уходит, а я перевариваю её слова.

С отцом не мешало бы поговорить. Сижу ещё некоторое время на лавке, игнорируя всех. Соболь предлагает затусить в клубе. Раньше я бы сразу сорвался, а сейчас мне нечего там делать. Сомневаюсь, что выберу какую-то телку. Не хочу. Бухать не прельщает. Смотреть, как они уходят в отрыв тоже скотское занятие. Сливаюсь без причины.