Тебя предупреждали…

Старички упали на колени, объятые оранжевым сиянием. Их макияж начал медленно таять, растекаться лужами по тротуару, обнажая швы, сделанные толстыми чёрными нитками, которые одна за другой лопались, больше не в состоянии удержать пришитые части чужих тел. Редкие сохранившиеся участки кожи между швами сморщились, как смятая бумага, и так истончились, что под ними проступили кости. Глаза старичков закатились в глубь черепов и исчезли, и мне вспомнились скелетоподобные лица, маячившие в окнах их домов несколько недель назад. Волосы клочьями упали на землю вокруг их иссохших тел. Оранжевое сияние становилось всё ярче, всё интенсивнее, и я вдруг поняла, что сейчас произойдёт.

– Огонь, – прошептала я.

Бабушка Джейн одной рукой прижала меня к себе. От неё пахло жидкостью для розжига, шоколадным тортом и розмариновым маслом.

– Это послужит тебе уроком, Беатрис, – сказала она мисс Беа. – Стареть нужно с достоинством!

При этих словах та издала прощальный яростный вопль, и все старички вспыхнули. Я прижалась к бабушке лицом, но она похлопала меня по спине и сказала, что уже можно смотреть. Когда я снова открыла глаза, на земле остались лишь кучки пепла.

К нам подошёл Майк. Его глаза блестели от слёз.

– Мне так жаль…

Я бросилась к нему и крепко обняла. Его руки обвились вокруг меня, и мы какое-то время простояли так, пока Ред тихо не сказал:

– Идите домой. Я всё здесь приберу.

– Пойдёмте, ребятки, – позвала бабушка и, открыв дверь, поманила нас внутрь. – Что-то мне подсказывает, что пара ломтиков бананового хлеба просто жаждут встречи с вами. – Она повернулась к Реду и подмигнула. – Как закончишь – составь нам компанию. Как, кстати, тебя зовут?

Ред снял шляпу и вежливо поклонился.

– Ред, мадам.

Она улыбнулась:

– Мой любимый цвет[14].

Эпилог

С Четвёртого июля прошло два месяца. До начала учебного года оставалось три дня, но легкоатлетические тренировки для восьмиклассников начались ещё несколько недель назад. Новый класс, новый старт – я ждала их с нетерпением.

– Ты опоздал, – сказала я, почувствовав сзади чьё-то присутствие.

– Ну вот, – с досадой протянул Майк, прыжком преодолевая оставшееся до меня расстояние. – А я так надеялся тебя напугать.

– Отныне меня уже так просто не напугаешь. Тогда как ты, – я ткнула ему пальцем в грудь, – стал ещё трусливее, чем был до операции «Охотник за привидениями».

Майк нахмурился и надвинул на глаза бейсболку «Янкиз»:

– Побежали уже, Паркер.

Мы сделали круг через Мэйн-стрит, по боковой улице и к тупику. Завидев впереди пруд, я сбавила шаг.

– Ты же понимаешь, что теперь там безопасно? – спросил Майк. – Мы видели, как старички сгорели. Теперь это просто старый грязный пруд.

– Я знаю, – отозвалась я. Но всё равно не могла заставить себя сдвинуться с места.

Мы недолго постояли так, глядя на мутную воду и покосившееся чёрное дерево. По поверхности водоёма побежала рябь, и у меня невольно перехватило дыхание. А вдруг Сара Гуди не исчезла вместе со своей дочерью? Что, если она до сих пор прячется на глубине?

Майк пихнул меня в руку:

– Предлагаю побежать другим путём.

Я выдохнула:

– Согласна.

Мы свернули в противоположную сторону и вскоре оказались на дальнем конце Гуди-лэйн. После Дня независимости здесь стало заметно тише. Одни говорили, что старички уехали, чтобы скрыться от налогов, другие – что им срочно понадобилось навестить больных родственников, третьи – что они вдруг решили перебраться в Мексику. Дядя Джек и ещё несколько полицейских провели небольшое расследование, но не обнаружили ничего подозрительного – спасибо работавшей в мэрии мисс Эттвуд, тщательно подчистившей все хвосты. Не знаю, что стало с вещами старичков, но когда полицейские пришли с проверкой, дома уже стояли пустыми. А на прошлой неделе их все по очереди выставили на продажу.

– Странно же, скажи? – спросила я, наклонившись вперёд, чтобы перевести дух. – Что дома продают. Откуда им знать, что старички больше не вернутся?

– Какая разница, – откликнулся Майк. – Мы-то точно знаем, что больше никогда их не увидим. Благодаря тебе. – Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ.

– Привет, солнышко! – замахала мне с другой стороны улицы бабушка Джейн. – А я учусь садоводству! Можешь себе представить?

Я показала ей большой палец.

– Я смотрю, они подружились? – Майк кивнул на участок Реда, где бабушка с явным удовольствием возилась с помидорами. Ред с теплотой во взгляде наблюдал сбоку, вежливо подсказывая, что делать, какие плети полить, какие – ободрать.

– Да, кажется, они друг другу нравятся, – с улыбкой подтвердила я.

Внезапно сзади посигналил автомобиль, и мы отбежали к обочине. На улицу въехали четыре фургона с эмблемой грузоперевозок и припарковались у пустующих домов. Мы ошарашенно уставились на них.

– Их что, уже продали?! – не поверил Майк. – Но как?

– Я же говорила, что здесь что-то не так.

Водители спрыгнули на асфальт, открыли задние двери фургонов и принялись молча вытаскивать и расставлять на лужайках мебель. Почти вся она была белой, явно антикварной и богато украшенной.

– Кто эти люди? – прошептал Майк.