Тебя убьет только любовь (СИ)

— Итак сейчас все модели друг за другом пойдут в том порядке, в котором они выходили на подиум. Надежда тебе придется пройти вместе со всеми. Проход быстрый. Просто, чтобы напомнить всю мою коллекцию — это все Мишель проговорил уже перед выходом.

Мы с Надеждой зашли за кулисы. Там уже выстроились все модели.

Мишель отпустил руку Надежды и показал ей рукой в конец ряда манекенщиц. Ну а я просто проводил ее туда и только после этого отпустил. Тем более ряд моделей уже пришел в движение и девушки одна за другой выходили опять к зрителям.

Надежда тоже двинулась за всеми. Перед выходом она оглянулась, а я ей помахал рукой и улыбнулся, чтобы приободрить.

— Если твоя выходка сорвет мне показ, я подам на тебя в суд! — услышал я за спиной недовольный голос Мишеля

— Да брось ты! Я наоборот придал ему больше интриги! — хмыкнул я

— Собственник! — совсем без злобы хмыкнул Мишель

— Есть немного — не стал спорить я

Мишель хлопнул меня по плечу и отправился закрывать свой показ.

Все модели вернулись за кулисы.

В зале звучали аплодисменты, Мишель, судя по всему, продолжал раскланиваться и получать свою порцию «купания» в овациях.

Надежда выглядела уставшей и недовольной. На меня она больше не смотрела. Подошла к Ольге о чем то ее спросила. Та кивнула. В этот момент я уже подошел к ним

— Я переодеваться — сказала Надежда

Она уже сняла украшения и отдала их.

Все мои украшения по акту переданы ответственному человеку из команды Мишеля. И этот человек очень ответственно относился к своей работе.

Вот я и не волнуюсь за свои украшения. Потому что если что-то пропадет, то Мишель заплатит нам по ценнику, который приложен к акту и списку украшений.

Мы пришли в комнату, в которой остались Надины вещи.

Она молча зашла за ширму, сняла с себя наряд Мишеля и одела свое платье. Аккуратно повесила платье Мишеля на плечики и оставила его на перекладине с остальными нарядами.

Молча.

Все это она проделала молча.

Она сердилась и я это чувствовал.

Однако во мне бурлило… озорство, что ли. Как пузырьки от шампанского во мне щекотно бегало возбуждение.

Я понимал, что мне предстоит серьезный разговор. И что я должен к этому отнестись, как взрослый, ответственный мужчина.

А я веселился и ничего не мог с собой поделать.

Да и не хотел.

Однако таким своим настроением я могу обидеть Надежду. Она не поймет мое веселье. Я и сам его не до конца понимал, но вот вдруг стало так хорошо.

Когда все мужики меня поняли. И с той минуты настроение улучшилось.

— Ну что в ресторан? Отпразднуем твой дебют? — спросил я Надежду

— Домой — коротко бросила она

— Хорошо! Домой так домой — не стал спорить я — Думаю надо просто предупредить, что мы ушли. Побудь тут, а я Ольгу найду и скажу. Думаю Мишель сейчас слишком занят

Она в ответ опять молча кивнула.

До дома доехали молча. Молча поднялись в квартиру. Во мне бегали пузырьки возбуждения. Мне хотелось улыбаться, но я терпел и делал серьезный вид. Надежда тоже сдерживалась изо всех сил, но она еле сдерживала недовольство.

Она была похожа на сосредоточенного, делового ежика. Ее миленькое сердитое личико было призабавным.

Так хотелось ее обнять и крепко прижать к себе.

Как только мы вошли в квартиру Надежда протопала в свою комнату. Дверь она не закрыла, поэтому я счет допустимым посмотреть чем она займется.

А она занялась сбором своих вещей.

Я стоял в дверях и следил, как мой насупленный ежик топает по комнате и складывает свою одежду.

— Может поужинаем? — решил я разрядить обстановку — Что тебе приготовить?

— Я не хочу есть! — буркнула Надежда

— А что ты хочешь? — задал я новый вопрос

— Ничего не хочу! — зло ответила она

— Тогда может поговорим? — улыбнулся я ей

— Поговорим? О чем нам с вами разговаривать?

Она швырнула какую-то очередную тряпку, повернулась ко мне. Ее глаза метали молнии, а голос утрачивал напускную спокойность и ее злость уже получала выход.

Прорвавшись эмоции затолкать в рамки напускного спокойствия очень трудно. Вот и Надежду уже прорвало.

— Как вы могли так себя повести?! За кого вы меня принимаете?! Что теперь обо мне будут думать?!

Она тараторила выплевывая в меня все эти обвинения.

Я сам решил ее подтолкнуть.

Пусть выскажется.

Пусть ругается.

Если ей надо пусть даже плачет.

А я буду ее утешать. Обнимать, гладить по голове, прижимать к себе…

Я так размечтался!

— Кто и что о тебе будет думать? — между тем вклинился я в обвинения в мою сторону.

— Как кто?! Как кто?!! Да все! Все видели, как ты меня поцеловал! И это на глазах всех зрителей! А еще показ снимали! И его покажут по телевизору! И это увидят все зрители! И мама! Что я ей скажу? Боже! Алексей Михайлович, вы выставили меня…

— Да никем я тебя не выставил!

— Выставили! Выставили!!

— Надюш! Что ты такое говоришь? Ты же современная девушка!

— Современная. Но ведь вы не простой парень! И теперь все все будут думать, что я твоя… Что я ваша…

Она прыгала с «ты» на «вы», ее слова бежали поперед ее мыслей.

Она произносила слова, а потом сама с ужасом понимала, куда клонят ее ее же мысли.

Вернее слова.

Эмоции одним словом.

— Да как мне теперь на работе то появиться!

— А это то тут при чем?