Тебя ждёт наказание

Сегодня, наконец-то, приезжает Артур, я его очень давно не видела. С утра сижу на скамейке у ворот и смотрю на дорогу. И как только он приехал, я чуть ли не бегом кинулась к нему с распростёртыми объятьями.

– Я скучала, – промурлыкала я.

– И я скучал, – шепнул он, стискивая меня в объятиях.

– Пойдём, я тебя накормлю самым вкусным в мире пирогом, – вытирая слёзы со щёк, я вцепилась в его руку и потянула в сторону дома.

Только зашли во двор, и наша собачка вылезла из своей норки и начала громко гавкать на незнакомца.

– Свои, Вишенка, – говорю я, и белая с тёмными пятнами собачка начинает довольно вилять хвостом.

– Вишенка? – усмехается брат.

– Да, – улыбаюсь ему и наклоняюсь к собачке. – Ну ты посмотри, какая она сладкая, – глажу её по голове. – Правда?

– Правда-правда, – качает головой Артур.

Встаю на ноги, и перед глазами появляются чёрные круги, пошатываюсь, но тут же чувствую сильные руки брата.

– Тише-тише. Ты в порядке? – внимательно смотрит на меня.

– Всё нормально, – едва заметно улыбаюсь. – Я просто резко встала, такое бывает, – отвечаю, погладив растущий животик. – Пойдём, – говорю и направляюсь в сторону дома.

Захожу в дом, прислушиваясь к шагам за спиной. Артур никогда не оставался на ночь, да и приезжал он один раз только после того, как устроился в Москве.

– Вот тут можешь расположиться, – говорю, и мы заходим в комнату, что я для него приготовила.

– Отличная комната, – бросает он сумку на пол и садится на старенький диван.

– Не ври, – улыбаюсь. – Уверена, в городе у тебя получше.

– Ну, отличия небольшие, – встаёт и подходит ко мне. – Ты ведь понимаешь…

– Я знаю, – останавливаю его. – Я всё знаю, и мне тут хорошо, правда, даже очень, просто скучаю по тебе, – вымучено улыбаюсь, и он меня обнимает.

– Потерпи, я что-нибудь придумаю, – шепчет, обдавая тёплым дыханием.

Я не обижаюсь на него за то, что привёз меня сюда. Он старается для нас, больше для меня и моего ребёнка. Мне в самом деле тут хорошо, а в городе… Я очень боюсь новой панической атаки. Мне даже в местной поликлинике не по себе, а там народу мало. Не знаю, смогу ли побороть это, считай, что я теперь не одна.

Понимаю, что мне есть ради чего жить и что должна все свои силы бросить на то, чтобы родить здорового ребёночка. Но воспоминания прошлой жизни не дают покоя, потому что я очень привязана к своему брату и мне тяжело без него.

– Так, всё, пошли кушать, – резко отстраняюсь и выхожу из комнаты, чтобы остановить непрошенные слёзы. – Я жду тебя на заднем дворе! – кричу ему через плечо.

Артур, переодевшись, присоединяется ко мне в нашей летней беседке. И, пока я накрываю на стол, он с улыбкой осматривает дом и всё, что его окружает.

– Нравится? – спрашиваю, тем самым привлекая его внимание.

– А тебе?

– Конечно, – уверенно отвечаю. – Смотри, – показываю рукой на огород. – Там кусты малины, слева клубника, уже спелая, а вон там мы с бабушкой Валей посадили помидоры и огурцы. На той половине картошка, лук и морковка, – рассказываю, словно клад показываю, не иначе. – За беседкой у нас птицы и козочка, считай, всё натуральное. А какой тут по утрам воздух… М-м-м… Завтра утром сам поймёшь, а если захочешь, я проведу тебе экскурсию.

– Конечно, я уже хочу, – поспешно говорит брат.

– Уже – нельзя, – говорю я строгим тоном. – Сначала обед, а то знаю я тебя, купишь готовое в магазине и заработаешь себе гастрит.

– Сейчас бабушка Валя из магазина придёт, и мы пообедаем, или ты сильно голодный? – смотрю на него, понимая, что глупость сказала.

Конечно, он голодный, ехал издалека, а я тут с обедом задерживаюсь.

– Нет, я перекусил в поезде, – отвечает он. – Ты к врачу ходишь? – сменяет тему.

– Да. Говорит, всё хорошо, плод развивается, все анализы хорошие, – говорю с неприкрытой радостью.

– Хорошо, я рад.

Внимательно за ним наблюдаю и пытаюсь понять, насколько он искренен в своих словах. Несмотря на то, что он сказал, что не против, если рожу этого ребёнка, я знаю, насколько он ненавидит Филиппа, и в этом только моя вина.

После обеда провела обещанную экскурсию, брат слушал меня и улыбался, пока я тараторила без остановки.

– Тебе нравится всем этим заниматься? – спросил он, когда мы уже возвращались в беседку.

– Это успокаивает, – отвечаю ему с улыбкой. – Пойдём чай пить. Может, останешься на подольше? – аккуратно спрашиваю, присев за стол.

– Не могу, Горюнов наверняка меня ищет и если найдёт, то лучше, чтобы тебя не было поблизости, – поспешно отвечает, словно репетировал не один раз.

– Не надо было тебе идти к нему, – опустив голову, говорю я.

– Надо было! И я бы с радостью сделал это снова.

Злость в его голосе пугает.

– Он просто несчастный ребёнок, которого не любили. Придёт день, и он изменится, – с непонятно откуда взявшимся спокойствием говорю я.

– Горбатого могила исправит. Знаешь эту поговорку? – резким тоном спрашивает брат.

– А ты знаешь, что так говорить нельзя? – смотрю на него обвиняющим взглядом.

– И почему же? – вопросительно выгибает бровь.