Тебя ждёт наказание

Перевожу взгляд на Анну и вижу в её глазах азартный блеск. Сидит, словно бога за ноги поймала, а перед ней простые смертные.

– Это, конечно, неожиданно, но это надо ещё обдумать и всё взвесить, – впервые за вечер открывает рот отец. – Мы рассчитывали на другое…

Отцу всегда были важны деньги, он умел ходить по головам, но и прогнуться, когда это нужно. Но я не он, и моя гордость важнее.

– Прошу прощения, но я отлучусь ненадолго, – говорит Анна и, улыбнувшись, встаёт со стула.

Не сказав ни слово мужчинам, я встаю и иду следом, пока сам не понимая зачем. Но мне необходимо посмотреть в эти лживые глаза.

Анна заходит в дамскую комнату, и перед тем, как дверь закроется, я хватаюсь за ручку и тяну на себя. Захожу и, впившись рукой в её локоть, разворачиваю лицом к себе.

– Какого чёрта ты здесь делаешь? – прижимаю хрупкое тело к стене, готовый разорвать её на куски.

– Отойди от меня, – требует она и пытается меня оттолкнуть.

– Что тебя связывает с этим денежным мешком Белозёровым? – игнорирую её попытки выбраться и придавливаю её всем весом.

– Не твоё дело…

– Моё, тварь! – рычу, впечатывая кулаком в стену рядом с её лицом.

Анна и глазом не моргнула, стоит такая гордая, нос вздёрнула, словно ей всё нипочём.

– Какого хрена в город вернулась?! – ору снова, выплескивая гнев на стену.

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, – шипит мне в ответ, не осознавая, что играет с огнём. – Ты мне никто, и у тебя нет никакого права…

– Рот закрой! – рычу я.

Её слова вызывают огромное желание свернуть ей шею прямо здесь и сейчас.

– Зря ты вернулась, Ягодка, считай, что наступила на мину, одно движение, и она взорвётся, – выплёвываю ей в лицо.

Отрываюсь от неё, зол как чёрт. Зол на себя, потому что она пахнет как тогда, и кадры прошлого выстроились вряд. И только последняя картинка отрезвляет, напоминает причину моей ненависти и корень желания убить её.

Она – маленькая, хрупкая и такая нежная, совершила то, что ни один мужик бы не простил. И я не прощу.

Вернулась? Тогда будь готова пройти через ад.

Возвращаюсь в зал и подхожу к столу, где отец развлекает Белозёрова. Моё состояние можно описать одним словом – бешенство. Я уверен, что она знала, куда идёт, уверен, что она подговорила Белозёрова на покупку наших акций. Потому что она тварь, которая умеет только разрушать.

– Сделка отменяется, – выплёвываю я. – Мы уходим, – говорю отцу.

– Господин Горюнов, – обращается ко мне Белозёров. – Такие предложения я делаю только один раз, – в его голосе проскальзывают нотки предупреждения.

– Вот и отлично, надеюсь, мы с вами никогда больше не встретимся. Всего хорошего, – разворачиваюсь и, не дожидаясь отца, выхожу из ресторана.

Сучка такая! Какого чёрта она вернулась? Жизнь мне подпортить?

Перед глазами всплывает картинка из прошлого. Старый дом в деревне, тишина вокруг, и она на качелях поглаживает заметный живот.

В тот момент прежний Фил умер и родился новый, тот, который мечтал взять на руки ребёнка, что носит под сердцем эта девушка. Но я не знал, что творится в её голове, и что она сделает через несколько дней.

Дверь автомобиля с хлопком закрывается, и я слышу учащённое дыхание своего отца.

– Какого чёрта ты творишь? – шипит он на меня. – Хочешь остаться с голой задницей и кучей долгов?

– Ты ведь узнал её, – не спрашиваю, констатирую факт.

– Узнал, и что с того? – он пожимает плечами.

– Что значит «и что»? Она…

– Она просто шлюха, которая вышла замуж за богатого мужика…

– Как замуж? – охреневаю окончательно.

– Вот так, она жена Белозёрова, – отвечает отец.

Натянутая струна внутри меня лопнула и вместе с ней и мои остатки самообладания.

Тварь! Замуж за него вышла. Может, и ребёнка ему родила? Ненавижу!

– Сегодня уже нет смысла, но тебе надо принять его предложение, – продолжает нести чепуху отец.

– Я не собираюсь иметь с ним никаких дел, – рычу на него, впившись пальцами в руль.

– Ты нас погубишь…

– Мне плевать! Я всё сказал. На этом разговор окончен! – проорал я и завёл машину.

Любые попытки отца продолжить разговор я останавливал ещё на начальном этапе. Чувствую его недовольный взгляд на себе, его гнев, но на меня это уже не действует. Я давно не тот обдолбанный придурок, что боялся остаться без отцовских денег.

Она и её поступок сделали из меня хладнокровного и бесчувственного мужика. Мне и до неё было плевать на окружающий мир, но тогда причины были другие.

Я не смогу жить как прежде, зная, что она где-то в городе ходит безнаказанная. Тогда я был слишком слаб, чтобы предпринять что-то. Надо это исправить.

Всю дорогу игнорирую попытки отца переубедить меня и, припарковавшись у офиса, быстрым шагом поднимаюсь на последний этаж и закрываюсь в своём кабинете, бросив секретарше короткое: «Не беспокоить».

Сняв пиджак, небрежно бросаю его на кожаный диван и сам плюхаюсь рядом, расстегнув несколько пуговиц на рубашке, откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Руки всё ещё подрагивают, а сердце неровно бьётся в горле.