Тебя зовут Макс

Кажется, я хотел еще что-то сказать, но Марина так строго на меня посмотрела, что ее глаза превратились в два сияющих прожектора. «Точно кошка», – подумал я и приложил палец к губам.

– Молчу! Не ругайтесь, Марина.

Примерно через час дверь в палату осторожно открылась, и заглянул Андрей Иванович. Он увидел, что я не сплю и подошел ближе. У меня появилась возможность разглядеть его. При первом знакомстве мне показалось, что ему лет сорок-сорок пять. Возможно, так и было, но взгляд Андрея Ивановича был настолько уставшим, что сейчас казалось, ему не меньше шестидесяти. Аккуратно уложенные волосы и ровные стрелки на брюках создавали впечатление, что передо мной абсолютный педант.

– Ну как ты, Макс? – спросил Андрей Иванович уставшим голосом.

– Живой кажется… Спасибо, док. Если бы не вы…

– Я просто делал свою работу. А спас себя ты сам. Никогда еще не видел, чтобы люди настолько за жизнь цеплялись. Умирать никто не хочет, это понятно, но, чтобы с такими травмами на дороге попутку ловить – увольте. Это за гранью медицины. В общем, говорить тебе сейчас нельзя, но поговорить нам нужно. Так что лежи и слушай. Ты точно ничего не помнишь?

Я отрицательно мотнул головой. Услышанное дальше от Андрея Ивановича, заставило меня глубоко задуматься. Он рассказал мне, что, пока я был без сознания, по его заявлению в палату приходили представители нашей доблестной полиции. Они опознали во мне человека, фоторобот которого был в каждом отделении и на всех стратегических объектах, то есть вокзалах, аэропортах, почтах и в прочих аналогичных местах. Человек с фоторобота подозревался в похищении малолетнего мальчика из соседнего города. Подробностей Андрей Иванович не знал, но я чувствовал его обеспокоенность и некоторую неуверенность в том, правильно ли он поступает сейчас, рассказывая мне все это.

– К палате приставлена охрана. Я, как твой лечащий врач, запретил сейчас любые допросы, но будь готов. Не верю я почему-то, что ты похититель. Другой ты человек. И еще. У тебя под сердцем осколок сидит. Старый. Я его трогать не стал – опасно. Такой подарок у тебя, вероятнее всего, с войны остался. Вспоминай. Я тоже воевал. Такое не забывается. Ну и последнее… На твоем лице есть следы пластической операции. Я с этим профилем плохо знаком, не знаю, изменилась ли твоя внешность, но об этом тоже подумай.

Андрей Иванович попрощался и вышел за дверь. Поехал домой отдыхать. В коридоре я слышал его строгий голос, его троекратное «нет» полицейскому, который дежурил у двери. И короткое «завтра поговорите». Значит, до завтра у меня есть время собраться с мыслями, а сейчас надо спать. Голова все еще болит, а по глазам, будто кто ножом режет… Утро вечера мудренее.

ГЛАВА 6

Заснуть не получалось очень долго. Неожиданно вспомнилась народная мудрость – жизнь прожить не поле перейти. Сейчас я стоял на том самом поле и не помнил ни одной тропинки, по которым я мог бы сюда попасть. Все казалось странным и незнакомым, принадлежащим какому-то другому персонажу. Наверное, я начал засыпать, потому что вдруг на этом самом поле, недалеко от меня появился белокурый мальчишка. Он стремительно приближался, но я видел лишь его очертания. Больное воображение после рассказа Андрея Ивановича? Или… Что, если я действительно похитил ребенка?! От этих мыслей я резко открыл глаза и снова натолкнулся на стену боли, которая напомнила о себе в голове и глазах.

– Сестра! – вырвалось из моего нутра, потому что терпеть дальше я просто не мог.

В коридоре послышались шаги. Дверь открылась и вошла женщина с утрированно-пышными формами. Двигалась она на удивление быстро. Каждое ее движение было отточенным и правильным.

– Что случилось? – спросила она.

В ее голосе определялось нескрываемое пренебрежение, видимо от того, что я нарушил покой ночной смены своим внезапным криком.

– Голова болит страшно, – пожаловался я, – можно таблетку?

– Можно, – буркнула она, развернулась и вышла из палаты, хлопнув дверью.

Спустя минуту «ночная фея» появилась снова, молча кинув на стол возле моей кровати обещанную таблетку и поставив стакан воды, из которого выплеснулись капли. Вступать в конфликт я не имел никакого желания. Быстро выпил лекарство и извинился перед медицинской сестрой, что потревожил ее. Я поймал острый ненавидящий взгляд «ночной феи». За что? Вроде бы не успел еще сделать ей что-то плохое. Или успел? То, что я услышал дальше, полностью выбило меня из колеи и повергло в шок.

– Возятся тут с убийцей… Андрей Иванович, добрая душа… Своими бы руками тебя убила, да мараться не хочу.